Жена Лесничего - [39]

— Ты слишком скора судить. Давай посмотрим, что еще принесли вороны.

Заячья лапка. Дэм сам бережно поднял ее на протянутую ладонь как драгоценный камень. Лапка была серая, пушистая, от нее тоже веяло одиночеством и отчаяньем. Чармейн как наяву увидела ушастого крупного зайца, ловкого и сильного. Неудачный прыжок, лапу заклинило в узкой яме не заметной под травой, и вот он совсем как Дэмиен лежит на земле с перебитой ногой. Ушастый дергается, тревожно двигает носом, но вот из-за деревьев показывается зеленая хламида Альфреда.

Лесничий оборачивает зайца пледом и несет в свою пещеру. Там пытается лечить, кормит с руки травой и овощами.

— Брать домой диких зверей нельзя, они привыкают к человечьему запаху, становятся неуклюжими и быстро попадают в зубы хищникам.

Погрызенная заячья лапа явно сигналила о похожем конце.

— Может быть зайца ждала бы та же участь, останься он на поляне? — спросила Чармейн.

— Их в первое время опекают фейри. Они лучше справляются чем мы. Твоя лиса до сих пор хромает по зарослям в здравии. И ежик, помнишь, тот, что ты принесла в тряпице, иногда шмыгает подле хижины. А с беднягой зайцем Альфред перегнул палку. Держал его в пещере, пока тот не пожирнел до безобразия и ловкость себе не вернул.

— Выходит с шелкопрядом он сделал недостаточно, а тут слишком усердствовал? Надо отдать Альфреду должное, за зайцем он ухаживал преданно, пусть и тому во вред…

— Для того, чтобы быть хорошим лесничим требуется прежде всего умение слушать. Искать следы своих поступков, по погибшей роще, по отгрызенной лапке. Быть готовым изменить себя. И ни в коем случае не закрыться в коконе собственных заблуждений.

Чармейн тяжело вздохнула. Ей стало жаль Альфреда, «эльфийского советника». Его имя — насмешка над всем, во что он верил. Эльфы любят лес и служат ему одному. Люди для них особый вид бедных родственников, которых терпят из жалости и ни в коем случае не воспринимают всерьез. Можно им поклонятся, опасаться или дружить, но результат один. Как если влюбиться со всей страстностью в дикого медведя. Ухаживания не примет, пока кормишь да сохнешь издалека будет терпеть, а как проголодается — растерзает.

Альфред в золоченных одеждах дал лесу меньше, чем Дэмиен в простой рубахе. И лес в ответ раздав милость, забыл о старом лесничем

Третий, кого принесли вороны — жук навозник. Невзрачный трудяга без которого рухнет равновесие целого леса. Символ лесничества. Когда Дэмиен дотронулся до него пальцем, тот сверкнул иссиня-черным панцирем и уполз прочь в неведомую щель. В волшебном лесу стало на одного лесничего меньше.

Глава 8

Той ночью началась настоящая гроза, по словам Альфреда — редкость в краях красноватой пустыни с трубчатыми деревьями. Чармейн давно догадывалась, что волшебный лес подобен лоскутному одеялу — под пологом собраны красоты всего мира — от пальм и хвойных сосен до привычных дубов. Однажды, она забрела в рощу деревьев с каплеобразными сладкими плодами, за ними открылся широкий простор песчаных дюн. Чармейн ступила в теплый песок и ветер затанцевал в волосах, зашептал о запахе пенных волн, о тропах, что создаются, и тут же стираются по его воле. Чармейн сумела пару раз со счастливым визгом сбежать с крутого бархана и забраться наверх, пока новое задание не позвало ее в другую часть леса. Тогда она не задумалась об увиденном, но теперь все встало на свои места — и вечное лето между корней секвой, и жуткий ветер с градом за пределом пещеры. Может их мир не так мал как представлялось? Может они видят намного больше, оставаясь невидимыми?

Альфред предложил уступить им свою кровать, но Дэмиен твердо настоял на праве хозяина на свое место. Он с Чармейн отлично устроятся на пушистом ковре подле камина. Бывший лесничий принес им теплый плед и многочисленные вязанные одеяла, сделанные руками искусниц Ахтхольма.

Чармейн тронула Дэмиена за руку:

— Мне нужно искупаться. Срочно.

Дэм понимающе улыбнулся и крепко обнял Чармейн, невзирая на ее попытки выкрутиться и отойти на безопасное расстояние, с которого запах тины и мертвечины не так ощущается.

— Сейчас придумаем что-нибудь.

В глубине пещеры бил ледяной ключ с прозрачной водой и привкусом железа. У Альфреда в уголке спальни стояла широкая деревянная лохань, куда Дэмиен натаскал десять ведер воды. Жаркий огонь в очаге споро нагрел котел кипятка.

Дэмиен закрыл тяжелую дверь в спальню, запер на железный засов. Чармейн с наслаждением скинула с себя задубевшую одежду и оставила замачиваться в ведре.

Потом подняла волосы, тронула воду кончиком пальца ноги. Теплая!

Дэмиен как завороженный наблюдал за тем, как Чармейн высоко поднимает ноги, чтобы переступить через край лохани. За последние месяцы она стала крепче и стройней. Грудь потяжелела, а живот чуть выступил вперед.

Опустить продрогшее тело в нагретую воду было чистым удовольствие. Чармейн откинулась на край бадьи и выставила наружу ноги. Она прикрыла глаза, наслаждаясь расслаблением, но уловила движение со стороны мужа.

Дэмиен стаскивал через голову рубашку, открыв мощный торс с развитой мускулатурой и широкие плечи. Чармейн невольно залюбовалась мужем и вся зарделась, когда он принялся за ремень штанов.