Жена Кассильяго - [2]
***
На синем овальном блюде Бриони внесла жареного цыпленка. Птица была фарширована сухарной крошкой и сушеным абрикосом. Она подала картофель, жареный с чесноком и розмарином, горы сияющей брокколи, пухлый белый лук-порей и густую подливку, дымящуюся при свете свечей. Она бросала быстрые взгляды на Уилла, сидящего на дальнем конце стола. Она смотрела, как он поглощает обед, а потом с таким же удовольствием ест и вторую порцию. Потом он откинулся на стуле, лоснящийся, словно молодое животное, захваченное телесным довольствием.
"Все так замечательно", сказал он. "Лучшая еда за несколько недель. Спасибо."
Бриони, глядя в стол, ответила быстрым кивком. Кассильяго ковырялся в своей еде брезгливо и без аппетита. Он отказался от яблочного пирога, политого свежим кремом с корицей, но показал на Уилла, который съел щедрую порцию, а потом перешел к блюду с сыром стилтон и овсяными бисквитами. Она осторожно следила за ним, за его голодом и за удовольствием, с которым он его утолял. Его ресницы блестели золотом, как и тонкие волоски на руках. Кассильяго снял халат, оказавшись в вельветовом жилете. Уилл сидел в тонкой рубашке со словами "Покойные Кеннеди", вышитыми на груди. И в то время как узкий костяк Кассильяго скрывался его платьем, одежда юноши тесно прилегала к телу, вырисовывая сильную кривую его плеч и спины, подчеркивая трепетание мускулов и сухожилий.
"Принеси нам кофе", сказал Кассильяго. Его холодный быстрый голос ворвался в мечтания Бриони. Она быстро встала, забрала тарелки. Уилл поднялся на ноги и неуклюже начал помогать ей.
"Не беспокойтесь", сказала она. "Я все сделаю сама."
"Нет, нет", настаивал Уилл. "Это же мелочь. Позвольте я вымою посуду. А вы садитесь." Он схватил блюдо и его длинные загорелые руки коснулись ее руки.
"Брось это, Уилл", приказал Кассильяго. Его ноздри трепетали. "Ты мой гость. Садись."
Наказанный, как школьник, Уилл уселся обратно. Бриони направилась в кухню. Она поставила стопку тарелок на стол. Потом села, спрятав голову в ладони. Она чувствовала странный комок в горле. Она дрожала.
***
Уилл встал, готовясь уходить, однако Кассильяго налил пахнущий мускусом голубой ликер в два крошечных бокала. Он предложил пойти в его студию. Уилл отнекивался усталостью, своими планами встать завтра утром пораньше, но Кассильяго настаивал. Он повел Уилла в темную комнату, выходящую окнами в сад, и зажег громадную медную лампу, тускло светящую на столе под окном.
"Итак, Уилл, откуда вы?" Ярко-красный жилет мигал золотыми пуговицами. Кассильяго сел в кожаное кресло. Уилл стоял, неспокойно переминаясь, оглядываясь в комнате на полки переплетенных в кожу книг, на стопы бумаг, на пучки трав, торчащих из горшков и свисающих с маленькой деревянной рамы на столе.
"Э-э, из Лейсестершира", неопределенно ответил он. "Из городка..." Он через комнату прошел к толстостенному стеклянному кувшину, гнездившемуся на подоконнике. Внутри подвешенные в прозрачной жидкости мембраны цвета сепии кружились вокруг крошечной плавающей фигурки.
"Что это?" Он поднял кувшин и создание заколыхалось, коричневое, сморщенное, словно сушеная фига. Кассильяго улыбнулся.
"Фея", сказал он. Он опустил лицо и глубокие тени заполнили его глазницы и морщины на лбу. Свет лампы подчеркнул белые пряди в его черных волосах, щетину на лице, сутулые плечи.
"Я нашел ее прошлой зимой в черной чемерице, лежащей в цветах. Уже мертвой - вероятно, она погибла от холода. Крестьяне зовут чемерицу "рождественской розой". Они считают, что она защищает их скот от злых наговоров и выкашивают ее с мистическими ритуалами. Она ядовита - однако растения из сада я продаю гомеопатам."
Уилл уставился в кувшин. Он не знал, как реагировать. Он поставил сосуд на подоконник.
"Я видел подобное раньше", сказал он. "Феи в кувшине. Купил одну сестре. Пожалуй, получше этой." Он отвернулся от окна и потянулся к креслу. И уселся, вытянув длинные ноги. Он поднял к губам холодный голубой напиток. Тот обжег язык, сладко загорелся во рту, оставив горьковатый цветочный привкус.
"Нравится?", спросил Кассильяго. "Это мой собственный рецепт."
Уилл сделал еще глоточек, поменьше.
"Значит, вот чем вы заняты", сказал он, обводя жестом комнату. "Вы ботаник."
Кассильяго кивнул.
"Мне очень везет", сказал он. "У меня есть этот участок и пара полей поменьше, где растет лаванда. Я выращиваю и собираю травы. Продаю растения травникам и гомеопатам, а семена производителям и держателям каталогов. Бриони делает домашние травяные мыла и бумагу, в основном для продажи по почте."
Уилл не смог удержаться от улыбки. Так современная коммерция в конце концов подмяла под себя стиль жизни ретро. Наверное, в дубовый шкаф сунули мобильный телефон, а за вышитым экраном он найдет компьютер Мак, заваленный интернет-эккаунтами и списками рассылок. Он расслабился. Он задышал легко, стараясь ухватить ситуацию, чувствуя, что в конце концов он нашел мерку для этих людей. Он попробовал задать вопрос, который весь вечер вытанцовывался у него в голове. И все же он тщательно выбрал слова.
"Бриони - она ваша помощница?"
Рассказ отчасти автобиографический. Он повествует о маленькой девочке, которая взрослеет у автора на глазах. Автор (впрочем, как и сам Дэн Симмонс) был учителем в школе и старался разнообразить окружающий мир в глазах детей. Дети на его занятиях закрывали глаза и погружались в таинственный мир. Но он не мог подозревать, к чему это в итоге приведет. Прошло много лет. Он больше не был учителем. Его жизнь постепенно теряет смысл, и к нему на помощь приходит его ученица Келли Дэл. Закрой глаза... Что ты видишь?
Научно-фантастический рассказ знаменитого американского фантаста и пропагандиста науки, напечатанный в детском популярном научно-техническом журнале «Юный техник» в далёком уже 1978 году.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».