Жена или жертва?.. - [20]

— Я не позволю ей сделать это, — упрямо повторила я. — Я не заявка на свободу и не беспомощный инвалид. И Гленн тоже не такой. Да, он нуждался в чьей-то поддержке, чтобы обрести независимость и ощутить себя цельным человеком. Но теперь он больше не половинка Гленды и не только ее близнец, но и мой муж. И я хочу, чтобы все было так, как он считает правильным, потому что если это хорошо для него, то будет хорошо и для меня. — Номи только хмыкнула. Но меня интересовало еще кое-что. — А почему Гленда боится вас? — поинтересовалась я.

— Потому что знает, как сильно я ее презираю, — бесстрастно ответила пожилая женщина, методично складывая свою салфетку.

Она говорила об этом так, словно речь шла о погоде. Я понимала, что сейчас не время спрашивать, почему она презирает свою племянницу. Возможно, со временем она станет доверять мне настолько, чтобы открыть эту тайну, но было бы глупо рассчитывать на полную откровенность в первый же день моего приезда в «Высокие башни».

— Сегодня утром я видела картину, которую нарисовала Гленда, — продолжила я, по-прежнему подыскивая ключ к разгадке близнецов. — Она произвела на меня ужасное впечатление — эта горящая гостиница и женщина, попавшая в ловушку…

Номи коротко кивнула.

— Я видела ее. Гленн считает творчество своей сестры своеобразной терапией, но я бы назвала это по-другому. Впрочем, я старомодна и не могу похвастаться знаниями в области психиатрии. Я хорошо знаю свои недостатки. — Она поднялась из-за стола, положив конец нашему разговору. — Пойдем, Дина, я покажу тебе дом. Не могу обещать, что ты когда-нибудь будешь его хозяйкой. Колтон, пока он живет на этом свете, — единственный, кто в состоянии держать свою дочь в узде, и я надеюсь, что он вернется домой раньше, чем она.

Эта мудрая пожилая женщина нравилась мне все больше и больше. Она была откровенной, и в ней не было притворства. Если мне удастся добиться ее благосклонности, у меня появится друг, которому я смогу доверять. Но, судя по всему, она еще не решила, как ко мне относиться. Наоми Холмс была не из тех, кто действует импульсивно.

Мы прошли в ее гостиную, не слишком богато обставленную, но удобную, со старомодной мебелью, которая гармонировала с атмосферой этого отнюдь не современного дома. Там стоял маленький ткацкий станок, а на старенькой софе свернулась клубочком кошка тигровой масти. Я еще ни разу не видела эту кошку и подошла ближе, чтобы ее погладить.

— Это Джезебел, — сказала Номи. — Она тоже принадлежит к Чандлерам. Но Гленда терпеть не может кошек, поэтому Джезебел предпочитает жить у меня, когда не странствует по окрестностям.

Кошка посмотрела на меня глазами почти такими же желтыми, как ее шерсть, и благосклонно позволила приласкать себя.

Когда мы с Номи вышли из комнаты, она мягко спрыгнула с кушетки и последовала за нами в некотором отдалении, словно показывая свою независимость и выступая в роли хозяйки.

Я побывала в прежней комнате Гленна и, наконец, приблизилась к большой спальне с окнами, выходящими на подъездную аллею, принадлежащей его сестре.

В дверях я остановилась и с любопытством осмотрелась, рассчитывая как можно больше узнать о Гленде Чандлер.

Обернувшись, я заметила, что Джезебел не пересекла порога этой комнаты. Она только бросила в нашу сторону надменный взгляд, который говорил, что этот визит не стоит ее внимания, и направилась к лестнице. Кошка подняла кверху свой пушистый хвост, кончик которого слегка подрагивал. Возможно, у нее вызывал негодование один только запах комнаты Гленды.

Для своей спальни сестра Гленна использовала бледно-зеленые обои с папоротниками. Кровать под балдахином с резными столбиками была накрыта стеганым покрывалом в зелено-розовых тонах. Балдахин был того же оттенка, что и обои. Но я быстро перестала обращать внимание на меблировку, потому что мое внимание привлекло нечто, находящееся у окна. Там, на подставке из темного тикового дерева стояла женская головка из черного мрамора, которая чем-то непреодолимо притягивала меня.

Номи, решив, что меня заинтересовал вид из окна, подошла к нему, чтобы поднять раму, и впустила в комнату теплый воздух солнечного осеннего дня.

— Колтон велел срубить несколько деревьев с обеих сторон дома, чтобы улучшить вид из окон, — заговорила она. — Первый владелец «Высоких башен» строил этот дом для женщины, которая хотела спрятаться в нем. Она была городской жительницей, приехала сюда из Филадельфии и не любила сельских пейзажей и запахов. Но в те времена вся земля у подножия холма использовалась под ферму — там до сих пор сохранился коровник и другие хозяйственные постройки — так что хозяйка «Высоких башен» не хотела этого видеть и предпочитала, чтобы густые деревья окружали дом со всех сторон. И, хотя ее муж был сыном богатого фермера, он пошел навстречу этому пожеланию и построил викторианский особняк на холме, хотя здравомыслящие люди селились в основном в долине.

Я почти не слышала рассказ Номи, зачарованно глядя на скульптуру из черного мрамора. Гленн как-то упоминал о своей единственной удачной работе. Это, определенно, была она. Я положила руку на черную головку и ощутила под пальцами пружинистые завитки, напоминающие тонкие волнистые волосы Гленна. У меня промелькнуло воспоминание о том, как однажды я прикоснулась к волосам Трента Макинтайра, похожим на тяжелый шелк, но я тут же одернула себя — мне не следовало думать о Тренте. Теперь он должен был снова стать для меня незнакомцем.