Жена и возлюбленная - [34]

— Может, мне не следовало звонить, но Синтия совсем разболелась, а мне ужасно хочется послушать Тину Тернер, у нее концерт в джаз-клубе.

Бретт решил, что и дальше отказываться от личной жизни из-за Нэнси было бы глупо. Элизабет из кожи вон лезет, и ей даже удалось немного заинтересовать его. В конце концов, надо же с чего-то начать!

— Говорят, когда она в ударе, то поет так, что мороз по коже, — продолжала Элизабет.

— Мороз по коже, говоришь? — В последнее время Бретт частенько достигал такого же результата при помощи холодного душа.

— Хорошая новость состоит в том, что одна моя подружка в тесных отношениях с управляющим клуба, и мне удалось добыть два пригласительных билета. Но ты же понимаешь, приличная девушка не может пойти в джаз-клуб одна, это повредит ее репутации.

— Ну да, репутация для девушки — самое главное, — согласился Бретт с напускной серьезностью. Пожалуй, ему даже понравилось поддразнивать Элизабет.

— Вот и я говорю.

Элизабет чуть ли не мурлыкала в трубку, но Бретт не собирался облегчать ей жизнь. Если она хочет вытащить его на свидание, ей придется пустить в ход тяжелую артиллерию.

— Я понимаю, что сейчас слишком поздно договариваться о завтрашнем вечере…

Бретт прекрасно помнил, как наставлял Нэнси. Среда — последний срок, когда можно принять приглашение на первое свидание. Если он скажет Элизабет «да», его можно обвинить в двойном стандарте. Ну и пусть, не велика важность, тем более что это будет даже не свидание, а так, терапевтическая процедура, способ на несколько часов выкинуть из головы Нэнси. Конечно, не очень-то красиво использовать женщину, которая ему даже не нравится, но, в конце концов, она же сама позвонила! Почему бы для разнообразия не встретиться с Элизабет? Вдруг это поможет ему привести в норму уровень тестостерона… Однако при мысли о том, чтобы лечь в постель с кем-то, кроме Нэнси, Бретт чувствовал себя вялым, как перележавший латук.

— Это будет не свидание, — продолжала напирать Элизабет. — Считай, что двое знакомых просто решили познакомиться еще ближе. — В слово «ближе» она вложила больше энергии, чем стриптизерша из ночного клуба — в вихляние задом. — Если, конечно, ты хочешь пойти, — скромно закончила Элизабет.

— Конечно, почему не пойти? — ответил Бретт скорее со смирением, нежели с энтузиазмом.

Элизабет это почувствовала и решила поиграть в обиженную.

— Ну, если ты правда хочешь…

— Хочу, хочу, — перебил Бретт самым бодрым тоном, какой только сумел изобразить. — Я за тобой заеду, где ты живешь?

Элизабет подробно описала, как до нее добраться. Повесив трубку, Бретт мрачно уставился на стену.

Итак, дело сделано, я иду на свидание. Надо же с чего-то начинать.

В субботу вечером умение Элизабет показывать дорогу пришлось весьма кстати. Джаз-клуб находился в пригороде, чуть ли не на полпути к Техасу. Снаружи он напоминал склад, переживающий тяжелые времена, а изнутри походил на огромную пещеру, освещаемую прожекторами. За небольшой эстрадой начиналась широкая площадка для танцев, по краям которой теснились маленькие столики, вдоль стен лепились кабинки. Несколько пар уже танцевали.

— Тут классно! — восхищенно пропищала Элизабет.

В желтом свете прожекторов ее лицо казалось желтушным. Свет сменился на красный, и ее нос стал еще краснее. Элизабет старалась это скрыть, но Бретт еще по дороге в клуб понял, что девица совершенно простужена. Вот и сейчас она время от времени прикладывалась к бутылочке с микстурой, когда думала, что на нее никто не смотрит.

Элизабет придерживалась, мягко говоря, нетривиального стиля в одежде, и ее наряд выглядел неуместно даже в этом клубе, где царила атмосфера вседозволенности. Прозрачная нейлоновая блузка, на вкус Бретта, сам по себе эпатировала, а Элизабет еще надела под нее черный бюстгальтер. Трусики на ней были тоже черные — убедиться в этом Бретту давали возможность прорехи на линялых джинсах девушки, расположенные в самых интригующих местах. Если Элизабет рассчитывала произвести впечатление на Бретта, то ей это не удалось. Настроение у него было отвратительное, он чувствовал себя медведем, потревоженным во время зимней спячки.

Они нашли свободную кабинку, Элизабет устроилась было напротив Бретта, но, как только он сел, вдруг передумала и примостилась рядом, буквально прижав его к стене. Дожидаясь, когда официантка дойдет до их столика, они вели незначащий разговор о погоде. Заявив, что считает своим долгом угостить Бретта, Элизабет заказала какое-то пиво, о котором тот и слыхом не слыхивал. Когда выяснилось, что этого сорта нет, она надула губки и снизошла до белого вина. Официантка принялась было перечислять имеющиеся блюда, но Бретт перебил ее:

— Несите то, что у вас есть готового.

Элизабет еще раз глотнула микстуру и кокетливо протянула:

— Ну разве не клево?

Стараясь не реагировать на ее лексику, более уместную для школьницы, Бретт спросил:

— А ты уверена, что можно пить лекарство в таком количестве?

— О, не обращай внимания, у меня просто разыгралась аллергия. Никаких проблем.

Никаких проблем, мрачно повторил про себя Бретт, если не считать, что я был идиотом, согласившись на это свидание. Я всегда предпочитал делать первый шаг сам. Но дело даже не в этом, я чувствую себя паршиво просто потому, что не желаю находиться в этой дыре, не желаю быть ни с кем, кроме Нэнси, а о том, чтобы назначить свидание ей, не могло быть и речи.