Перспектива переехать к нему и изображать любовницу была чертовски заманчивой. Может, месяцы, проведенные на Ромите, привили ей вкус к риску?
Вся дрожа, Кэт приняла душ и натянула одну из своих больших, удобных футболок, в которых обычно спала.
Она уже почти заснула, когда вспомнила о конверте. Застонав, Кэт вылезла из кровати и, пройдя к двери, подняла конверт, зажгла лампу рядом с кроватью.
Поверенный сообщал, что дом продан под снос и она должна покинуть его в течение недели.
Кэт уставилась на письмо. Оно было набрано на компьютере, значит, все жильцы получили одинаковые экземпляры. Студенты поедут домой, но ей некуда уехать. И что самое худшее, ее работа в ресторане тоже скоро закончится, потому что дочь Андрео вернется из университета в Данилине.
Она запаниковала, но только на мгновение.
— «Перестань паниковать и подумай, что делать!» — велела она себе. Сон как рукой сняло.
Это письмо все изменило. Новая квартира потребует средств. Она смогла отложить деньги только на то, чтобы как-то прожить каникулы. Кэт думала, что если будет жить экономно, то сможет закончить университет и получить наконец желанную профессию.
Почему, черт побери, проклятый домовладелец не может подождать со сносом дома? Она не сможет найти новую работу, потому что на лето все оклендцы покидают душный город и уезжают на пляжи залива. Может, что-то подвернется в гавани? Может, там даже пригодятся ее навыки бухгалтера? Завтра утром она купить газету с объявлениями об имеющихся вакансиях. Иначе ей придется принять невероятное предложение Ника…
— Я справлюсь, — уверенно сказала она вслух, но дрожь, охватившая ее, свидетельствовала о том, что она не очень-то верит в свои силы. Она погасила свет и долго лежала в темноте, прислушиваясь к скрипу старого дома и собственным мыслям.
На следующее утро Кэт встала с мыслью, что напоминает себе зверька, попавшего в ловушку.
Жара усилилась. Ночью ей снился Ник. Воспоминания о нем заставили ее щеки покраснеть. Кэт чувствовала себя как осужденный перед казнью — таким мрачным казалось ей будущее. Надо было что-то делать.
Она поставила чашку кофе на перила балкона. Ей так хотелось бы погулять по зеленым склонам Домэйна. Или поехать на велосипеде к Маунт-Иден и карабкаться по скалам потухшего вулкана до изнеможения. Но ей придется купить газету и начать искать работу.
Она посмотрела на жалкие остатки сада, который когда-то приносил кому-то радость и утешение в минуты грусти. Ужасно, что всего через пару недель бульдозеры сотрут все здесь с лица земли. Ее взгляд остановился на нескольких оранжевых лилейниках, окруженных сорняками.
Прополка сорняков оказалась очень тяжелой работой. Солнце палило во всю, она вспотела, но не прекратила работы, а лишь с удвоенной энергией набросилась на непокорные сорняки. Мысль о том, чтобы стать любовницей Ника, становилась все настойчивей. Это было бы опасным, но в то же время волшебным, волнующим, соблазнительным приключением. Кэт сложила сорняки в аккуратную кучку и села, вытерев лоб рукой.
— Я справлюсь сама, — сказала она.
Но так ли это? А если переехать к Нику? Жить в одном доме с ним будет пыткой. Она не сможет устоять перед его притягательностью. Но что же делать? Может быть, просто сдаться?
Кэт посмотрела на свою работу. В жарком климате сорняки скоро опять разрастутся, но сейчас цветы гордо поднимали свои изящные головки навстречу солнцу.
Она улыбнулась, заметив за живой изгородью лицо пожилой женщины, которая проходила здесь каждое утро.
Женщина кивнула в сторону лилейников:
— Теперь они выглядят намного лучше. Мне нравятся эти цветы, а тебе?
— Да, хотя я не знаю, почему сделала это, — смутилась Кэт. — Дом будут сносить, бульдозеры здесь все равно все уничтожат.
— Уже лето, тебе, наверно, приходится зубрить еще больше? — Женщина покачала головой, выражая сочувствие. — В молодости я делала столько безумных вещей. Но не жалею ни об одной. О чем я жалею, так это о том, чего не успела сделать.
Кэт удивилась:
— А что вам помешало?
— Я была трусихой.
— Но ведь иногда можно так обжечься…
— Это лучше, чем быть трусихой, — мягко улыбнулась женщина. — Нельзя все время прятаться в норку. Живи полной жизнью, девочка, только не отдавай свое сердце целиком. И не волнуйся о цветах: когда вы все уедете, я выкопаю их и отвезу домой. Им будет у меня хорошо. Удачи, милая! Я буду скучать по твоей улыбке и рыжим волосам. — Женщина помахала рукой и пошла к автобусной остановке.
Кэт убрала сорняки и вошла в дом. Подойдя к окну, девушка заметила, как освобожденные от гнета сорняков цветы высоко подняли свои головки.
Сама не зная почему, она вдруг решилась принять предложение Ника. Если ничего не получится, подумала Кэт, хуже, чем сейчас, все равно уже не будет. Она и так отдала свое сердце мужчине, который хотел ее так же сильно, как и презирал.
Она посмотрела на себя в зеркало. Женщина в зеркале улыбалась ей загадочной улыбкой, на щеках играл легкий румянец, глаза сверкали.
Ник был не один, когда Кэт увидела его у дверей дорогого ресторана, выбранного им для ланча.
Рядом с ним стояла темноволосая женщина в темно-голубом костюме, прекрасно сидящем на стройной фигуре и открывающем длинные ноги в черных чулках и туфлях на высоких каблуках. Она смеялась, положив одну руку ему на плечо.
