Жена башмачника - [154]
– Университет Миннесоты предлагает мне четырехлетнюю стипендию.
– Еще бы не предлагали!
– Но я собираюсь в Нотр-Дам[102].
– Молодец!
– Хочу играть на профессиональном уровне.
В кабинете доктора Грэма зазвонил телефон.
– Уже иду. – Он повесил трубку. – Антонио, пожалуйста, беги к матери. Скажи, что Паппина Латини в больнице.
Антонио пулей преодолел милю, отделявшую больницу от дома. Через считанные минуты он уже распахивал дверь, зовя мать. Когда они поднялись на холм, Луиджи и его дети сидели в приемном покое. Перепуганные, они жались друг к дружке.
Анжела плакала.
– Что случилось, Луиджи?
– Ее больше нет, Энца. Ее больше нет. Возникли осложнения с ребенком, врачи пытались спасти их и не смогли. Паппина не справилась… и наш сын тоже умер.
Паппина была всего на год или два моложе Энцы, и ее очередная беременность стала сюрпризом. Она и не думала, что сможет зачать еще раз. Но все Латини были на седьмом небе от счастья. Энцу, всегда мечтавшую о брате или сестре для Антонио, до глубины души трогало то, как Паппина вовлекала ее в каждую свою беременность. Паппина не хвасталась, она просто делилась счастьем с Энцей, и ту неизменно заражала ее спокойная радость.
Покинув госпиталь и убедившись, что Луиджи сможет справиться с печальными формальностями, Энца повела детей к себе на Вест-Лейк-стрит. Как могла, она пыталась утешить осиротевших подростков.
«Дети приходят к нам разными путями», – вспомнилось ей вдруг любимое присловье Паппины, и Энца поежилась.
Дома она погрузилась в привычные хлопоты. Надо было накормить детей. Антонио позвал их к себе в комнату, изо всех сил стараясь отвлечь от горя. После ужина Энца привела в порядок школьную форму, проследила за тем, чтобы они вымылись, и уложила всех в одной комнате. Это было самое меньшее, что она могла для них сделать. Дети Латини всегда звали ее Ценца, соединив «Циа», тетя, и «Энца». Под крышей этого дома они провели, наверное, не меньше ночей, чем под крышей собственного.
Все по очереди почитали вслух Писание. Энца знала, что подруга в этот день гордилась бы своими детьми.
Похороны Паппины состоялись четырьмя днями позже, после мессы, собравшей в церкви едва ли не весь городок. В итальянской общине Паппину обожали за добрый нрав, радушие и отличную стряпню. Луиджи от горя едва стоял на ногах. Потерять сразу и жену, и будущего ребенка – жизнь его в одночасье изменилась необратимо.
Мало-помалу Энца возвращала детей к привычному распорядку. Спустя две недели она повела их домой, показала мальчикам, как стирать, как приготовить что-то немудреное на скорую руку.
Анжела, глядя на Энцу, захлопотала по дому, как обычно делала мать. С уборкой она уже как-то справлялась, но приготовить обед или испечь хлеб десятилетняя девочка, конечно, не могла. И Энца стала приходить к Латини готовить. Она устроила так, что у нее дома дети обедали только по выходным, следила за тем, чтобы по воскресеньям они непременно посещали церковь.
Однажды осенним утром Энца спустилась в мастерскую и занялась шитьем на своей половине. Вскоре пришел и Луиджи, поздоровался и принялся чинить обувь. Все в то утро шло как заведено. Но Энцу одолевало какое-то странное предчувствие. В обувной мастерской вдруг все стихло, а вскоре в дверях возник Луиджи. Прошел в комнату, сел рядом с Энцей.
– Я собираюсь вернуться в Италию.
– Луиджи, слишком мало времени прошло, чтобы принимать такие решения.
– Нет, для меня это единственный выход. Хочу начать все заново. Вернуться к началу.
– Ты не сможешь убежать от того, что случилось. И у тебя четверо детей!
– Мальчиков заберу с собой.
– А как же Анжела?
– Надеюсь, что ты примешь ее. Я не знаю, как растить девочку. – Луиджи заплакал. – Ей нужна мать.
Энца откинулась в кресле. Она понимала Луиджи. Еще пара лет – и Анжела вступит в переходный возраст, а когда девушка превращается в женщину, ей нужна мать. В этом Луиджи прав.
Антонио весной уедет в Нотр-Дам, с головой погрузится в новую жизнь. Энца останется одна, а если еще и Луиджи с детьми здесь не будет… Придется сдать мастерскую в аренду.
– Хорошо, оставляй мне Анжелу. Я о ней позабочусь.
– Grazie, Энца. Grazie.
– Паппина сделала бы для меня то же самое.
Энца подготовила для Анжелы гостевую комнату. Выкрасила стены в коралловый цвет, сшила белое покрывало из мягкой ткани, соорудила из обрезков ситца оригинальный абажур для прикроватной лампы. На туалетный столик поставила фотографии матери, отца и братьев девочки. Прекрасно зная, каково жить в чужом доме, Энца поклялась, что у Анжелы не будет недостатка в любви и заботе. И ничего хоть отдаленно похожего на ее собственную жизнь в доме семейства Буффа.
Энца сходила в школу, чтобы убедиться, что учителя знают о проблемах, обрушившихся на ребенка. Большую часть времени Анжела проводила в своей комнате, но этого следовало ожидать. Десятилетняя девочка, жившая в большой и шумной семье, внезапно оказалась в тишине пустого дома Ладзари. К счастью, дом этот был ей хорошо знаком, она с младенчества бывала в мастерской. С домом Энцы у нее было связано немало счастливых воспоминаний. Заглядывая в комнату девочки, Энца неизменно обнаруживала, что Анжела либо читает, либо просто смотрит куда-то вдаль. Сердце ее разрывалось от этой картины. Энца пыталась представить, что чувствует девочка. Сама она, по крайней мере, знала, что ее мама жива, и всегда могла написать ей. Анжеле такая роскошь была недоступна.
Эта семейная сага начинается в золотую эпоху биг-бэндов, когда джаз в Америке звучал везде и всюду, – в 1930-е. Это история талантливого парня и не менее талантливой девушки из простых итальянских семей. Оба мечтают связать свою жизнь с музыкой и добиться успеха. Чичи живет в большой и дружной семье на берегу океана, вместе с сестрами она поет в семейном трио «Сестры Донателли», но если для сестер музыка – лишь приятное хобби, то Чичи хочет стать профессиональным музыкантом, петь, писать музыку и тексты песен.
Это история о Нью-Йорке 1950-х, о девушках, чьи "перчатки, как ночь, — становятся все длиннее". Лючия Сартори, красавица дочь преуспевающего бакалейщика итальянского происхождения, устраивается на работу помощницей модельера в роскошный магазин "Б.Олтман", расположенный в самом сердце Нью-Йорка, на Пятой авеню. Она обручена с другом детства, преданным ей Данте Де Мартино. Но, встретив прекрасного незнакомца, который обещает Лючии роскошную жизнь, известную ей только по страницам светской хроники, девушка порывает с Данте.
1949 год, в Филадельфии послевоенный бум. Компания Доминика Палаццини и его трех сыновей процветает. Их жизнь идеальна – дела идут в гору, жены их любят, в семье мир и покой. Но покой ли?.. Давняя ссора Доминика и его брата Майка разделила семью на два враждующих клана, и вражда эта вовсе не затухла с годами. Доминик и Майкл за двенадцать лет не перемолвились и словом. Ники уже тридцать, он правая рука своего дяди Доминика, но мечтает он о совсем иной жизни – жизни на сцене, а пока тайком подрабатывает в местной театральной шекспировской труппе.
Жизнь на родительской ферме размеренна и скучна. Нелла Кастеллука мечтает переехать в город и стать учительницей.Она влюбляется в самого красивого и завидного жениха округи, но он исчезает неожиданно и без всяких объяснений.Трогательная история о безграничности и силе любви.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.