Жемчужная нить - [27]

Арабиа направилась на свою кухню, зазвенела посуда, в комнату донеслись обрывки песни. Этим вечером Арабиа действительно пребывала в прекрасном настроении — не потому ли, что наслаждалась своей выходкой по отношению к миссис Стенхоп?

Наконец Арабиа с подносом, на котором дымились две чашки горячего шоколада, появилась перед Крессидой.

— После полудня я пила чай с этой жалкой Стенхоп, — заметила она, сервируя стол. — Я должна быть добра к ней, но, Боже мой, ее каракули в блокноте… А говорить с ней — все равно что развлекать мраморную статую!

Крессида от души рассмеялась. Арабиа чудесна, восхитительна!

— Я надеялась хоть немножко позабавиться, — продолжала Арабиа, — ведь всегда можно найти способ расшевелить собеседника. Но нет! Невозможно! Стоит ли тратить время на чтение банальных фраз в ее блокноте? Доктор запретил ей разговаривать, по-видимому, чтобы избежать операции на горле. На самом деле, я думаю, мир не много потерял от того, что миссис Стенхоп лишилась голоса. Дорогая, вот обещанный торт! — Арабиа торжественно передала гостье тарелку с огромным куском бисквита с кремом. — Угощайтесь, он пропитан ликером. Это приведет вас в хорошее расположение духа. Торт сделал маленькую Стенхоп очень разговорчивой.

— Миссис Стенхоп не очень хорошо чувствует себя, я только что была у нее, — вскользь заметила Крессида и принялась за торт. Вряд ли он отравлен, если Арабиа по первой же просьбе принесла его. Это подтверждало, какую чушь несла миссис Стенхоп.

— Чему же удивляться? Она буквально набросилась на торт, будто не ела три дня, и даже выскоблила тарелку. Знаете, муж оставил ее — трудно винить его в этом, не правда ли? — и миссис Стенхоп трудно в одиночку поставить на ноги своего долговязого мальчишку. Вот почему я дала им квартиру. Я иногда поддамся жалости, а потом жалею об этом. Ешьте, пожалуйста, торт. Если вам понравится, я приготовлю его для вечеринки в вашу честь.

— Торт превосходный, — искренне похвалила Крессида. Когда десерт был съеден, а шоколад выпит, она осторожно спросила: — Арабиа, вы рассказали мне о Люси правду?

— С чего бы мне лгать? — надменно осведомилась пожилая леди.

— Я без конца думаю о причине смерти Люси, — упорствовала Крессида. Ей вспомнилась свадебная фотография, найденная в магазине мистера Маллинза. Почему Люси должна была умереть так таинственно и трагически, если была действительно счастлива, выйдя замуж?

Арабиа торопливо заговорила.

— Я похоронила прошлое. Пусть моя дочь не та девушка, которую можно назвать совершенно непорочной. Это было трагическое стечение обстоятельств. Но что может быть ценнее, чем жизнь? Я сильно любила ее и, когда она умерла, испытала такой удар и такое горе, что чуть не сошла с ума. И тогда я придумала сказку, что могу начать жизнь сначала. Люси была чудная, нежная и невинная, пока… Но я не хочу говорить об этом. С сегодняшнего дня эта тема объявляется запретной.

— Но, Арабиа, я хочу знать…

Арабиа подошла к Крессиде и приложила палец к ее губам.

— Ни слова больше, дорогая. Я не позволю Люси войти в вашу жизнь. Вы очень напоминаете ее, и я путаю настоящее с прошлым. Однако вы — это вы, и не надо жить с мыслью об умершей. Я приняла твердое решение — уберу все из комнаты Люси. Не надо было делать там музей. Мистеру Маллинзу понравились кое-какие вещи, например, ночник, который я подарила Люси на семнадцатилетие. Вы обратили на него внимание? Он украшен маленькими фигурками из мейсенского фарфора. Помню, Люси пришла в восторг от ночника и… Нет, нет, не будем больше об этом.

— Пожалуйста, продолжайте, мне интересны ваши воспоминания.

Арабиа решительно покачала головой. Ее морщинистое старческое лицо вдруг утратило свою нежность и теперь выражало упрямство и скрытность.

— Люси это не вернет.

— Вы не хотите рассказать мне о ней чуть больше? Или о Ларри? Люси была влюблена в Ларри или нет?

— Думаю, да, но чувства девушек непостоянны. И изменчивы.

— А ребенок?

— Я же просила! Держите язык за зубами! — Впервые Арабиа рассердилась на Крессиду. Почему? В самом деле хотела навсегда вычеркнуть Люси из памяти или боялась, что Крессида узнает слишком многое?

— Но я хотела написать рассказ о ней, — улыбнулась девушка. — Это была бы захватывающая история: бальное платье, красные розы, незаконченный дневник, приглашение, на которое она не ответила, мужчина, которого она любила…

— Вы хотите знать, как умерла Люси, но поймите, это расстраивает меня. Мы будем говорить о других вещах. Хотите еще торта? — Крессида мысленно отметила, что чувствует себя прекрасно. — Я собираюсь изменить завещание, — продолжала Арабиа светским тоном.

Крессида с опаской взглянула на собеседницу и получила в ответ теплую дружескую улыбку.

— Так глупо оставлять деньги чужим людям. Вы позволите дать вам немного денег?

— О нет! Пожалуйста, не надо!

— Почему? Это доставит мне удовольствие.

— Нет. Том никогда не разрешит мне взять их.

Арабиа игриво погрозила пальцем:

— Боюсь, Том слишком деспотичен. Вы в самом деле влюблены в него?

— Конечно…

— Неужели вы думаете, что Том способен открыть вам жизнь, полную чудесных неожиданностей? Вы на перепутье, дитя мое. Да-да, я права. Так что долой Тома и его мнение!