— Но я никого не вижу.
— А ты думала, что они специально для тебя вывесят приветственную табличку, laeela.
Laeela. Дорогая, любимая. Арабское проявление нежности походило на поцелуй шелковистых песков Сахары. Никто так не называл Киру до сих пор.
— Я буду об этом помнить, — девушка вышла из машины и захлопнула дверь. — Спасибо за то, что подвезли, шейх Нури.
Дверь седана тут же открылась снова.
— Тебе нужна моя помощь, — видимо, он решил перейти на «ты».
— Нет, — ответила Кира. — Мне нужна моя машина. Если вы на самом деле хотите мне помочь, верните сюда машину к завтрашнему утру. Я оставила ее на стоянке у стадиона. А мне завтра с утра на работу.
Он мягко рассмеялся.
— Ты что, на самом деле думаешь, что завтра сможешь поехать на работу?
В его голосе звучала настоящая тревога. Девушка остановилась.
В его глазах не было ничего угрожающего — лишь цинизм и недоверие.
Несмотря на дорогое пальто и элегантные ботинки, он был человеком солнца и пустыни. Он был бербером, а не европейцем.
Девушка испуганно шагнула было к дому, затем сделала еще шаг и, наконец, побежала. Дверь дома распахнулась так быстро, что Кира даже не успела разглядеть мужчину, который возник у нее на пути. Он схватил ее.
Все случилось настолько стремительно, что девушка даже не успела закричать. Только что она бежала в дом, чтобы там спрятаться, и внезапно попала в плен.
Кира беспомощно повернула голову. Шейх Нури спокойно наблюдал за происходящим.
Если бы только кто-нибудь помог ей… Если бы кто-то проявил сочувствие…
Тебе не шестнадцать. Ты женщина. Борись, Кира, борись.
Наконец ее голосовые связки вышли из онемения, и девушка закричала. Паника уступила место гневу. Она больше никогда и никому не позволит диктовать ей свою волю.
— Отпусти меня! — потребовала Кира. — Сейчас же отпусти меня! Я никуда не поеду!
Она ударила нападавшего локтем, потом лягнула его. Кира знала, что один из ее ударов был весьма чувствительным. Мужчина, схвативший ее, выругался и со свистом втянул воздух.
— Я никуда не поеду! — крикнула Кира, извиваясь и стараясь попасть ногой ему в пах или колено.
Шейх Нури мог бы остановить все это. Он мог бы помочь ей. Он сказал, что может.
Ее блуждающий взгляд наткнулся на шейха, и, ненавидя себя, она взмолилась:
— Кален! Кален, помоги мне!
Этого было достаточно.
— Отпусти ее, — холодный голос шейха Калена Нури разорвал воздух.
Человек, схвативший Киру, замер.
— Ваше Превосходительство.
— Отпусти ее, — повторил шейх Нури по-баракански.
Этот приказ исходил от человека, принадлежавшего к королевской семье. Его авторитет не подвергался сомнению.
— Но, Ваше Превосходительство, нас послали сюда, чтобы мы привезли в Бараку эту девушку!
Кален уже поднимался по ступеням крыльца.
— Вы осмеливаетесь отнимать мою женщину?
Воцарилось молчание.
— Вашу женщину? — повторил человек, державший Киру.
— Мою женщину. — Несмотря на то, что шейх говорил довольно тихо, его голос показался раскатом грома.
Руки, удерживающие Киру, разжались.
— Лалла аль-Иссидри находится под моей защитой.
— Но нас послали именно за ней, — заговорил другой мужчина, вышедший из дома. Где-то здесь был и третий. — Сиди аль-Иссидри выразился очень ясно.
— Значит, я буду выражаться так же, — ответил шейх. — Она моя.
Кален взглянул на Киру, и она ощутила ужас и благодарность. Его янтарные глаза затуманились, и он властно добавил:
— Кира аль-Иссидри — моя женщина. Она принадлежит мне.
Все трое нападавших исчезли.
«Магия», — думала Кира, глядя, как они садятся в машину и отъезжают.
Машина исчезла за поворотом. Какое-то мгновение они оба молчали. И это молчание было нелегким.
— Значит, все началось, — произнес шейх Нури, нарушив тишину.
Кира поняла, что произошедшее на ее крыльце было лишь началом больших проблем.
Шейх Нури только что публично бросил вызов ее отцу. И он смог это сделать, потому что был четвертым претендентом на престол после брата и своих племянников.
Ее отец будет в ярости.
А она отвергла своего отца. Приняла защиту Калена Нури. За несколько минут она все перевернула в их жизнях.
— Мне необходимо позвонить отцу, — произнесла она.
— Уверен, он уже обо всем узнал.
— Мне необходимо хотя бы попытаться поговорить с ним.
Шейх Кален Нури шагнул к ней. Он так долго смотрел на девушку, что она вздрогнула и отвела взгляд.
— В конце концов, он все-таки мой отец.
— И чего ты этим звонком достигнешь?
Кира не нашла в себе сил ответить, и Кален поднял ее лицо за подбородок.
— Чего ты этим добьешься? Твой отец собирался использовать тебя во имя своих политических амбиций! Ты для него лишь бездушный предмет, который он хочет использовать с наибольшей выгодой.
Каждое его слово причиняло Кире невыносимые мучения.
— Ты ничем не отличаешься от него, не так ли, шейх Нури?! — В горле пересохло, слова давались ей с трудом. — Ты тоже меня используешь! Используешь, чтобы отомстить моему отцу. По крайней мере, будь мужчиной и признай это!
Она поняла, что на сей раз оскорбила его.
— А тебе не хватает бараканского женского благоразумия и молчаливого языка! — ответил Кален, его большой палец медленно поглаживал ее подбородок.
Кира чувствовала, что ее кожа горит и все нервы напрягаются от его прикосновения.
