Желтый Кром - [60]

Шрифт
Интервал

— Что вы делаете, Дэнис? — спросил голос где-то очень близко от него.

Дэнис испуганно вскрикнул от неожиданности и в самом деле чуть не перелетел через парапет. Сердце его отчаянно билось, и, когда, взяв себя в руки, он повернулся в том направлении, откуда раздался голос, вся кровь отлила от его лица.

— Вы больны?

В глубокой тени под восточным парапетом башни он увидел то, чего раньше не заметил, — очертания чего-то продолговатого. Это был матрас, и кто-то на нем лежал. С той памятной ночи на башне Мэри спала только здесь: это было своего рода проявление верности.

— Вы меня напугали, — продолжала она, — я проснулась, а вы размахиваете там руками и что-то бормочете. Что вы тут делаете?

Дэнис трагически рассмеялся.

— Действительно, что! — сказал он. Если бы она не проснулась, он лежал бы, разбившись насмерть, у подножия башни. Теперь он был в этом уверен.

— Надеюсь, вы не собирались покушаться на меня? — допытывалась Мэри, делая слишком поспешный вывод.

— Я не знал о том, что вы здесь, — сказал Дэнис с еще более горьким и искусственным смехом.

— Нет. все-таки, что с вами, Дэнис?

Он сел на край матраса и вместо ответа продолжал смеяться тем же пугающим, неестественным смехом.

Час спустя голова Дэниса покоилась на коленях Мэри, и она с нежной заботливостью чисто материнского свойства гладила его, и сбившиеся волосы струились у нее между пальцами. Он рассказал ей обо всем, обо всем: о своей безнадежной любви, о своей ревности, об отчаянии, о решении покончить с собой — ведь если бы не она… Он торжественно поклялся никогда больше не думать о самоубийстве. И теперь его душа парила в печальном успокоении. Она была умиротворена сочувствием, которое Мэри столь щедро изливала. Но успокоение и даже своего рода счастье Дэнис испытывал не только оттого, что нашел сочувствие, но и оттого, что сочувствовал сам. Ибо если он все рассказал Мэри о своих страданиях, то и Мэри в ответ рассказала все, или почти все, о своих.

— Бедная Мэри!

Он очень жалел ее. Правда, она могла бы сообразить, что Айвор — отнюдь не образец постоянства.

— Что же, — заключила она, — во всяком случае, не надо падать духом.

Ей хотелось плакать, но она не позволила себе этой слабости. Некоторое время они молчали.

— Вы думаете, — нерешительно спросил Дэнис, — вы правда думаете, что она… что Гомбо…

— Я в этом уверена, — твердо ответила Мэри. Они снова надолго замолчали.

— Я не знаю, что мне теперь делать, — сказал он наконец в полном унынии.

— Вам лучше уехать, — посоветовала Мэри. — Это самое верное и самое разумное.

— Но я принял приглашение пожить здесь еще три недели.

— Придумайте какой-нибудь предлог.

— Пожалуй, вы правы.

— Я знаю, что права, — сказала Мэри, которая вновь обрела свою решительность и самообладание. — Ведь дальше так продолжаться не может.

— Да, так продолжаться не может, — отозвался Дэнис.

Необыкновенно практичная, Мэри разработала план действий. Внезапно в темноте, заставив их вздрогнуть, церковные часы пробили три часа.

— Вы должны немедленно идти спать, — сказала она. — Я представления не имела, что уже так поздно.

Дэнис соскользнул вниз, осторожно спустился по скрипучей лестнице. В его комнате было темно: свеча давно уже догорела. Он лег в постель и почти сразу заснул.

Глава тридцатая

Дэниса разбудили, но, хотя шторы на окнах были раздвинуты, он снова погрузился в то дремотное оцепенение, когда сон становится чувственным удовольствием, которое почти сознательно хочется продлить. В этом состоянии он, быть может, пребывал бы еще час, если бы его не потревожил настойчивый, хотя и негромкий стук в дверь.

— Войдите, — пробормотал он, не открывая глаз.

Щелкнула дверная ручка, чья-то рука схватила его за плечо и резко встряхнула.

— Вставайте, вставайте.

Моргая, он с трудом раскрыл глаза и увидел, что над ним стоит Мэри, — с ясным лицом и очень озабоченная.

— Вставайте же! — повторила она. — Вам надо идти и отправить телеграмму. Вы что, забыли?

— О Боже!

Он отбросил одеяло. Его мучительница удалилась.

Дэнис поспешно оделся и побежал в деревню, на почту. На обратном пути он испытывал большое удовлетворение. Он отправил длинную телеграмму и через несколько часов получит ответ с требованием немедленно вернуться в город по неотложному делу. Это было совершенное действие, сделанный им решительный шаг, а он так редко предпринимал решительные шаги. Он был доволен собой. К завтраку он явился с хорошим аппетитом.

— Доброе утро, — сказал мистер Скоуган. — Надеюсь, вам лучше?

— Лучше?

— Вчера вечером вы были довольно сильно расстроены проблемами мироздания.

Дэнис попытался отделаться от этого обвинения смехом.

— Неужели? — небрежно спросил он.

— Хотел бы я, — сказал мистер Скоуган, — чтобы меня терзали лишь такие мысли. Я был бы счастливым человеком.

— Счастливым можно быть только в действии, — провозгласил Дэнис, думая о телеграмме.

Он выглянул в окно. Большие румяные облака причудливой формы плыли высоко в голубом небе. Шелестел ветер в деревьях, и трепещущие листья сверкали и искрились, как серебро, в солнечных лучах. Все казалось изумительно прекрасным. При мысли о том, что скоро он уедет от всей этой красоты, Дэнис почувствовал внезапную боль, но утешился, вспомнив, как решительно он действовал.


Еще от автора Олдос Хаксли
О дивный новый мир

Олдос Хаксли — знаменитый писатель, классик английской литературы XX века, один из создателей так называемого «интеллектуального романа», автор всемирно известных романов «Желтый Кром» (1921), «Контрапункт» (1928), «Слепец в Газе» (1936) и многих других. В настоящем издании вниманию читателей предлагается блестящий роман-антиутопия «О дивный новый мир», созданный Олдосом Хаксли в 1932 году и по праву занимающий место в одном ряду с такими литературными шедеврами минувшего столетия, как романы «Мы» Е. Замятина и «1984» Дж. Оруэлла.


Возвращение в дивный новый мир

Уникальная книга Олдоса Хаксли «Возвращение в дивный новый мир», опубликованная в 1958 году. В этой работе великий английский писатель и философ, в присущей ему смелой и полемичной манере, проводит параллели между западной цивилизацией буржуазного «золотого века» 1950-х и антиутопическим тоталитарным «потребительским раем», описанным им в самом известном художественном произведении — романе «О дивный новый мир». Возвращаясь к роману «О дивный новый мир», Хаксли снова и снова сравнивает вымышленный много лет назад мир далекого будущего с миром вполне реальным, окружавшим его на момент написания «Возвращения», — и снова и снова находит приметы пугающего, опасного и все более очевидною сходства…


Гений и богиня

Любовный треугольник… Кажется, довольно банальная история. Но это не тот случай. Сюжет романа действительно довольно прост: у знаменитого ученого есть божественной красоты жена. И молодой талантливый ученик. Конечно же, между учеником и «богиней» вспыхивает страсть. Ни к чему хорошему это привести не может. Чего же еще ждать от любовного треугольника? Но Олдос Хаксли сумел наполнить эту историю глубиной, затронуть важнейшие вопросы о роке и личном выборе, о противостоянии эмоций разумному началу, о долге, чести и любви.


Остров

Если в своей знаменитой антиутопии «Прекрасный новый мир» (1932) классик современной английской литературы рисует жуткий образ грядущего, где предельная рационализация жизни приводит не только к материальному прогрессу, но и к духовному одичанию людей, то в последнем своем романе «Остров» (1962) писатель ищет выход из духовного тупика в обращении к буддистским и индуистским учениям. На вымышленном острове Пала люди живут свободно и счастливо, не прибегая к рецептам западной цивилизации. Глубокое философское содержание сочетается в романе с острым авантюрным сюжетом.


Двери восприятия

Почти случайно Олдос Хаксли создал книгу, ставшую культовым текстом для тысяч радикальных интеллектуалов 60-х. «Двери восприятия» дали название знаменитой группе «The Doors». В числе последователей Хаксли — Уильям Берроуз, Кен Кизи, Том Вулф и Карлос Кастанеда. Всю свою жизнь автор самой знаменитой утопии XX века «О дивный новый мир» искал формулу всеобщего счастья. Экспериментируя с различными психоделиками, он поставил для себя задачу найти средство расширения сознания, которое дало бы возможность простым смертным проникнуть в сферы, доступные ранее лишь визионерам, мистикам, великим аскетам и пророкам.


Контрапункт

Роман написан в 1928 г. и впервые опубликован в этом же году в нью-йоркском издательстве «Гарден Сити».Изысканный, злой и безупречно точный роман нравов, восходящий к творчеству даже не Уайльда, но — Теккерея. Роман, автор которого как хирургическим скальпелем препарирует быт и нравы английского высшего света эпохи «прекрасных двадцатых». Роман, исполненный юмора и сарказма, однако поднимающийся порой до уровня высокой трагедии.Перед вами — «поиски утраченного времени» по Олдосу Хаксли, времени всеобщего увлечения фрейдизмом и авангардизмом, времени неустанных духовных поисков, блестящих побед и горьких поражений…


Рекомендуем почитать
Чёрный аист

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Шутовской хоровод

Теодору Гамбрилу опостылела его учительская жизнь. Эти бесконечные службы в школьной церкви утомительны. Но он уже знал, как ему нажить деньги. Сегодня утром во время церковной службы на него снизошло озарение. Дело в том, что скамьи в церкви слишком жёсткие. «На языке техники, — сказал Гамбрил Младший, — мои Патентованные Штаны можно описать как брюки с пневматическим сиденьем».И Теодор Гамбрил — даже вместе со своими Патентованными Штанами — лишь часть одного большого хоровода, в котором вертятся его знакомые, и знакомые его знакомых, люди, так или иначе связанные с наукой или искусством.© blin.exler.ru.


Обезьяна и сущность

«Обезьяна и сущность» (1948) – одно из самых известных произведений Олдоса Хаксли наряду с романом «О дивный новый мир».Фантастическая антиутопия, своеобразное предупреждение писателя о грядущей ядерной катастрофе, которая сотрет почти все с лица земли, а на обломках былой цивилизации выжившие будут пытаться построить новое общество. Но ничего хорошего это новое общество не принесет: тотальный контроль Церкви над всей жизнью людей, запрет на любовь, на страсть и, как следствие, совершенно извращенные отношения между людьми.


Через много лет

Главный герой романа Джо Стойт, голливудский миллионер, панически боится смерти. Его личный врач озабочен поиском чудодейственного средства, которое могло бы продлить жизнь хозяина. Но что теряет Стойт по пути к собственному бессмертию — деньги, любовь, душу?.. Придет ли он к желанной цели человеком?..


Слепец в Газе

Роман, который многие критики называли и называют «главной книгой Олдоса Хаксли».Холодно, блистательно и безжалостно изложенная история интеллектуала в Англии тридцатых годов прошлого века — трагедия непонимания, нелюбви, неосознанности душевных порывов и духовных прозрений.Человек, не похожий на других, по мнению Хаксли, одинок и унижен, словно поверженный и ослепленный библейский герой Самсон, покорно вращающий мельничные жернова в филистимлянской Газе.Однако Самсону была дарована последняя победа, ценой которой стала его собственная жизнь.Рискнет ли новый «слепец в Газе» повторить его самоубийственный подвиг? И чем обернется его бунт?