Желтая зона - [13]

– Я призываю тебя помочь живому существу, раб!

Это мне мало что сказало. Тут он поскользнулся и, тяжело упав на коротко выстриженную траву, остался лежать там, судорожно дергаясь. Я подошел к нему, держа в руке револьвер, хотя знал, что он мне не понадобится. Я присел рядом с ним на корточки: даже отсюда было заметно, что у него жар. Запах гниющих апельсинов ощущался очень сильно. Он перевернулся на спину и попытался сфокусировать на моем лице свои маленькие красные глазки.

– Гргсдн ошибся, – прохрипел он. – Мы совершили ужасную ошибку! Вы люди, как и мы!

– Не как вы, Крысомордик, – сказал я. – Расслабься – посмотрю, чем тебе можно помочь.

Он, кажется, собрался протестовать, но только булькнул и потерял сознание. Хельм подошел ко мне и собрался пристрелить моего пленного. Я объяснил ему, что парень болен и не опасен, но его явно так и подмывало все равно прикончить неприятельского офицера. Я заглянул в сортир – проверить на всякий случай, нет ли у него там приятеля – и вернулся как раз вовремя, чтобы остановить Хельма. Йлокк отползал от него, повторяя:

– Я не делал этого!

Я отозвал лейтенанта в сторону и напомнил ему, что наша сторона не убивает беспомощных военнопленных.

– Каких, к дьяволу, беспомощных, сэр! Прошу прощения! – взорвался Хельм. – Я видел, как крысы наводняли город и пожирали людей живьем!

– Тем не менее, здесь есть госпиталь, – сказал я ему, – и мы доставим туда этого парня, генерала, между прочим, – я высказывал всего лишь свою догадку, но ведь эта красная полоса должна была что-то означать! – А там узнаем, что они могут сделать.

Я вернулся обратно, чтобы еще раз взглянуть на покинутый танк. Вонь меня чуть не доконала, но нам нужна была информация. Устройство внутри оказалось знакомым – точь-в-точь ранняя стереотипная модель челнока для путешествия по Линиям. Это показалось мне странным. Даже приборная доска выглядела знакомо: большой измеритель силы М-К поля – слева, шкала измерения энтропии – справа, а прямо по центру – шкала темпоральных матриц. Интересно: это было явно содрано с наших собственных первых машин. Я слез вниз и, вернувшись, рассказал об этом Хельму.

Он кивнул:

– Логично. Трудно ожидать, чтобы кучка крыс сама могла создать такую технологию.

А как насчет разбивателей? – напомнил я ему. Он отмел мое возражение:

– Наверное, украли у кого-нибудь еще.

Из лестницы и брезента, прикрепленных к борту танка, мы устроили носилки и положили на них бесчувственного йлокка. На улице нам попалось несколько храбрых горожан, осмелившихся выйти посмотреть, что происходит. Нас они сторонились, едва увидев наш груз. В госпитале мы вызвали настоящий переполох. Там было полно горожан. Некоторые пришли туда с небольшими травмами из-за падений и тому подобного, но большинству просто хотелось, чтобы их успокоили. Они неохотно пропустили нас, и молодой интерн со значком, на котором было написано его имя – «Доктор Смовия», подошел поближе и принюхался.

– Слышал я этот запах от нескольких таких существ, – заметил он. – От мертвых. Очевидно, какая-то инфекция.

Он освободил небольшое пространство и подозвал сестру, чтобы она разрезала одежду его нового пациента. Обнажилась серая крысиная шкура, и он принялся за обычную процедуру ощупывания и простукивания.

– Температура на десять градусов выше нормальной, – заметил он. – Удивительно, что он еще жив. Но, с другой стороны, он же не человек.

Он подозвал коллегу, взял анализ крови и отправил его в лабораторию, а потом сделал генералу укол, от которого тот, похоже, успокоился.

– Надо сбить температуру, – пробормотал врач. Вопрос был теперь чисто техническим, он был поглощен своей работой не меньше, чем если бы лечил мэра. Он забрал куда-то моего подопечного, а нас попросил (или, скорее, приказал нам) подождать.

Через полчаса он вернулся очень довольный.

– Вирус, – сказал он с удовлетворением. – Сейчас разрабатываем противовирусное средство. Должна подойти стандартная вакцина.

Мы с Хельмом нашли, где умыться, и отправились искать ленч. Смовия поспешно удалился – ему не терпелось вернуться к работе.

– Неудивительно, что эти крысы совсем не могут воевать, полковник, – сказал Хельм. – Они больны.

Он кивнул, соглашаясь сам с собой.

– Сколько раз мы видели, что они лежат мешками. Теперь все понятно. Послушайте, полковник, – продолжал он, – вы не думаете, что это как в той книге: они заразились здесь какой-то болезнью, с которой не могут справиться?

– Нет, не думаю. По-моему, они уже были больны, когда сюда попали. Может быть, они из-за этого ушли из дома. Эпидемия.

– Надеюсь, мы этого подхватить не сможем, – заметил Хельм.

Больничная столовая была закрыта, поэтому мы снова вышли на улицу, отыскали киоск с горячими сосисками и взяли каждый по две, с хлебом и с горчицей. Прихватив их с собой, мы вернулись в госпиталь, где, оказывается, меня уже искал доктор Смовия.

Он показал мне заткнутую пробкой пробирку – гордый, как молодой отец.

– Я выделил вирус и создал его культуру, – сказал он мне. – Содержимое этого сосуда, – добавил он, – может смертельно заразить тысячи. – Его лицо выразило озабоченность. – Но, конечно, я буду его тщательно охранять во избежание такой катастрофы.