Желтая роза в её волосах - [25]

Сейчас Витька заявляет, что, мол, с той самой поездки он и стал «заядлым рыбаком». Но это смотря, что понимать под означенным термином. Ну, разжился Толстый деньгами, купил яхту небольшую – метров двенадцать с половиной длиной, оснащённую эхолотом и прочими современными наворотами. Спиннинги дорогущие, воблеры разные в количествах немереных, нехилая коллекция средств от комаров и прочих мошек – дело, безусловно, хорошее.

Но, пардон, какое отношение – всё это – имеет к рыбалке?

Я так думаю, что никакого. Настоящая рыбалка, на мой скромный взгляд, это – всего лишь – философская субстанция, способствующая лучшему мироощущению, не терпящая суеты и избыточного комфорта…

Ладожские миражи

В своей жизни я видел много миражей – и в пустыне Кызылкум, и в болотистых джунглях Вьетнама, и даже – в одно особенно жаркое лето – над безымянным заливом Охотского моря. Но ладожские миражи – они особые, любимые. Почему? А, может быть, потому, что они родные? То бишь, на Родине увиденные?

Наступил март, приближалась полноценная весна. Решили мы с Гариком, пока ещё не поздно, на зимнюю рыбалку сползать. Лёд на Ладоге ещё надёжным был, но стоит на недельку-другую припоздниться – и искупаться запросто можно.

Встречаемся поздним вечером на Финляндском вокзале – необходимо на последней электричке доехать до конечной станции с профильным названием «Ладожское Озеро», заночевать на вокзале, а ранним утром, ещё в сумерках, выдвигаться к рыбе поближе.

Встретились-поздоровались, смотрю, а Гарик какой-то не такой, скулы заострились, взгляд непривычно-скользящий. Выясняется – заболел напарник, температура под сорок.

– Давай, Гарик, – говорю, – отложим на фиг эту рыбалку. Сейчас я тебя домой провожу. Водки горячей с малиновым вареньем попьёшь – к утру вся хворь, обязательно, и отступит.

– Нет, так не пойдёт, – заявляет Гарик, – Во-первых, клин клином вышибают. Ломанёмся к Зеленцам, пропотею по дороге, потом в палатке отлежусь. А, во-вторых, у меня водка горячая, разбавленная малиновым вареньем, с собой, – и демонстрирует термос трёхлитровый, китайский.

Смотрю, спорить с ним бесполезно – настроен серьёзно, а экипирован, термос учитывая, и подавно.

Приезжаем на станцию, кемарим в уголочке – народу в здании вокзала много собралось, одни корюшку ловить настроились, другие, наоборот, собрались к Кариджскому маяку – за окунем. Каридж место почётное – часа четыре до него по торосам добираться, но окуняры там ловятся – по килограмму и более, да и щуки крупные попадаются иногда.

Получается, что на Зеленцы только мы настропалились. Зеленцы – это такие острова в двадцати километрах от берега. Во время Великой Отечественной Войны через них Дорога жизни проходила, и сейчас ещё там крепкие бараки-сараюшки разные стоят, если что, то и переночевать можно запросто.

Я бывал на этих островах всего два раза, но только летом. Гарику же, и вовсе, не довелось, он всё больше к Кариджу бегал, или на прибрежном мелководье рыбачил. Но с собой имеется подробная карта и надёжный компас. По заранее разработанному плану мы должны за световой день добраться до островов, разбить там лёгкую палатку и порыбачить вволю. По слухам, неделю назад под Зеленцами очень хорошо плотва крупная – грамм по четыреста-пятьсот – клевала.

Как только за окнами начало сереть – выходим. Лёгкий морозец, хрустящий снежок под подошвами валенок, в небе насмешливо перемигиваются одинокие редкие звёздочки.

От вокзала до берега ведёт широкая, хорошо натоптанная тропа. У берега тропа раздваивается – правая ведёт к мысу Морье, там клюёт корюшка, окуньки, ерши и прочая мелочь, левая – к Кариджскому маяку. В сторону Зеленцов никаких троп нет. Оптимизма этот факт не вызывает, но и для пессимизма повода нет – никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Диалектика, мать её…

Определяемся по компасу, выбираем нужное направление. Идётся пока легко – под ногами твёрдый наст.

Светлеет, прямо по нашему курсу всходит неяркое солнышко. Значит, правильным курсом двигаемся, то есть, на восток.

Гарик достаточно бодр и весел, но часа через три начинает отставать, делаем привал. Немного перекусываем, запиваем напитком «на малиновом варенье». Заметно холодает, опускается призрачная туманная дымка, солнца больше не видно.

Идём дальше. Бросаю взгляд на компас – мамочки мои, стрелка-то пляшет и прыгает из стороны в сторону, разве что круги не выписывает. И, как понимать данный казус?

– Это значит, что мы уже подошли к Зеленцам, – объясняет Гарик. – Здесь во время войны столько машин под воду ушло, ну, и снарядов всяких, бомб. Вот, компас это железо и чует. Раньше мы шагали над глубинами, а сейчас к островам вышли – тут уже мелко, компас, соответственно, и взбесился.

Решаем остановиться, порыбачить, дождаться, когда туман рассосётся, а там и определиться по месту нахождения.

Ставлю крохотную полиэтиленовую палатку, изготовленную дома с помощью паяльника, зажигаю в палатке пару маленьких свечей, предварительно размещённые в пустые банки из-под майонеза. Гениальное изобретение: на улице минус пятнадцать, а в палатке – уже через десять-двенадцать минут – устанавливается плюсовая температура.