Всю дорогу до лагеря Аманды мы шли молча. Первая была Стояна, я в середине, а замыкал Бернар. Команда стала сторониться меня, хотя может это просто казалось. Ведь у каждого из нас есть свой «скелет в шкафу». Не знаю, какой он у друидки, но то, что она с нами, тут же причисляет её к «отверженным».
Я не признался, что страдаю амнезией. Сейчас бы это могло привести к ещё более худшим последствием, чем бойкот.
То, что они считают, будто я причастен к «борьбе со стражами», мне казалось полностью надуманным. И ещё несправедливым: все эти обвинения в каком-то заговоре, метках смерти… В который раз никто «спасибо» не скажет. Сколько добра сделал, а в ответ…
Когда вон с чернокнижником дрался, — уже и забыли все. Или когда мясо оленя в голодный лагерь беженцев принёс, чуть дезертиром и вором не сделали. Вытянул Первосвета из лап тролля — так это, оказывается, я специально отряд туда заманил!
Охренеть, как всё здорово!
Я всё же попытался развеять мрачные мысли, но осадок всё равно оставался. И уже когда мы вышли к Ухающему лесу, названым так из-за сов, более-менее успокоился.
В голове тут же родилась мысль: в лагерь следовало не просто придти, а заявиться. Да-да, именно так!
Вспомнился вечер накануне охоты на оленей, когда один из ветеранов Лиги рассказывал о своей службе на Святой Земле в рядах небольшого отряда стяговников. Это были особые воины, стоявшие на страже воинского знамени. Из рассказа ратника следовало, что он с товарищами попал в самую гущу битвы с имперскими солдатами.
— Мне и раньше говорили, что хадаганцы бросают на захват стяга основные части, — рассказывал ветеран, — но слышать и участвовать, как вы понимаете, совершенно разные вещи. От нашего отряда осталось трое, но стяг мы отстояли… удержали…
Взяв свой фальшион, я срубил молодую березку, очистил её от веток, и на один из концов насадил голову рыси.
Вот теперь это мой стяг. И сейчас в лагере меня будет ждать теперь уже собственная «жаркая схватка». Закрепив шест к спине, я оправил разодранный акетон, и пошёл в лагерь первым.
Надо было видеть лица часовых: они смотрели то на меня, то на импровизированный стяг, но никто не попытался даже воспрепятствовать моему движению. И я уже было подумал, что, может, всё обойдётся, как у самой хижины Аманды дорогу преградило человек десять солдат.
Я отвязал шест и с силой вставил его в землю.
Вперёд выступил сотник Гюрята. Подошедший сзади Бернар начал было говорить о возложенной на нас миссии, однако его оборвали:
— Вы, господин ди При, можете проходить. Вас ждут. А вот вам, молодой человек, придётся пройти в другое место.
Ну, вот и всё! Следовало принимать решение.
Бернар смотрел на меня, и его взгляд говорил о том, чтобы я сдался. Стояна не понимала, что происходит, и потому немного растерянно оглядывала собравшихся солдат.
— Основание? — начал я, отмечая, что меня начинают обходить с обоих флангов, отрезая от эльфа и друидки.
— Идёт разбирательство дела об убийстве Велеса Северского.
— Он предатель и мятежник. Один из организаторов нападения на Клемента…
— Возможно, — перебил сотник. — Проведут дознание и всё станет ясно: мятежник или…
Закончить он не успел. Бдительности я не потерял: нападали сразу с обоих сторон.
Я сделал шаг вперёд и завертелся на месте, вынимая мечи. Нападавшие замешкались. В одном из них я узнал рыжего десятника, что хотел у нас с Первосветом отобрать оленя.
Секунду я решался по поводу целесообразности ведения боя в полный контакт, и перешел в наступление. Дрался жестко и наверняка: трое в авангарде свалились, корчась от боли. Бил пока только гардой.
Эх, плохо, что я первый обнажил мечи: теперь отступать некуда. Даже если я никого не раню, они будут считать, что я готов на всё.
— Действительно, головорез, — громко сказал кто-то и солдаты расступились.
Вперед вышел Лок.
— Послушай, приятель, не надо крови. Даю тебе своё слово, что тебя никто не тронет. А сейчас отдай мне свои мечи.
— Отчего я должен тебе верить?
— От того, что мои братья тебе верили, — ответил гибберлинг. — Это ведь ты тогда помог Аманде с порталом и убрал чернокнижника с площади…
— Он сбежал. Я не успел его…
— Ну и пусть. Зато это дало нам возможность эвакуироваться с аллода. Ты не подвёл нас тогда, а я не подведу тебя сейчас.
Я всё ещё раздумывал, когда ко мне подошёл Бернар. Он принял моё оружие и громко сообщил:
— Я вызываюсь его отвести.
— Вот и славно, — улыбнулся Лок. — Кстати, неплохую ты себе киску нашёл!
Он кивнул на шест с головой рыси.
Бернар взял меня за плечо и повёл за собой. Чуть позади пошли несколько солдат.
— Не бойся, я поговорю с Амандой, — прошептал эльф. — Думаю, она на твоей стороне.
Меня привели к вырытой в земле глубокой яме, внутри которой стоял Первосвет. Я ещё раз огляделся и спустился по лестнице вниз.
— Привет, брат! — бросился обниматься гигант.
— Привет. За что тебя-то сюда?
— Да, наверное, за что и тебя. Ну как всё прошло?
— Без приключений не обошлось, — усмехнулся я, присаживаясь на постель из веток.
Уже вечерело. В воздух разлилась привычная мелодия: стрекотание цикад, уханье сов.
— Ладно, утро вечера мудренее, — бросил я, укладываясь.
