Железный регент - [36]

– Алмаз неграненый, – задумчиво проговорил мужчина с мимолетной улыбкой в уголках губ. – Воистину.

Голос у него был под стать внешности – такой же округлый, негромкий, неуловимо-текучий. Приятный. Такой, вместе с его вкрадчивыми манерами, хорошо подошел бы торговцу, продающему какой-то исключительно дорогой, штучный товар.

– Вы обо мне? – спросила я напряженно. Верить кажущейся мягкости и безвредности собеседника я не спешила, потому что одна твердая и острая деталь в его наружности все-таки имелась: взгляд. Цепкий, тяжелый, властный, обжигающе-ледяной. Передо мной сидел сейчас не молодящийся придворный бездельник, дни и ночи проводящий в ублажении собственного тела, а очень умный и опасный тип.

Мгновение – и холод пропал, как будто мужчина прочитал мои мысли или сам заметил несовершенство образа. Теперь в его глазах блестела насмешка, легкая скука пресыщенного жизнью существа и слабый оттенок исключительно мужского интереса.

Я даже задумалась, а не померещилось ли мне, но потом вспомнила поведение Ины и решила, что правильно все поняла. Если наружность Железного регента полностью соответствовала его сути, то у этого человека она была призвана скрыть подлинные черты. Или опасный характер попросту сочетался в нем с любовью к роскоши?

– Разумеется, прекрасная дева, – мягкие губы изогнулись в ласковой, снисходительной улыбке. – Я успел уже многое услышать о новой находке первого регента и не удержался, решил взглянуть своими глазами.

– Разочарованы? – задиристо возразила я, расправляя плечи, будто готовилась с ним драться. И тут же нервно прикусила изнутри губу, ругая себя за несдержанность.

Алмазом же назвал, какое разочарование! Да и хамить и перебивать его точно не стоило, но… наедине с этим человеком я чувствовала неуверенность и почти страх, меня едва не трясло от нервного напряжения.

– Что вы, дитя, напротив. Очарован, – новая улыбка, уже искренняя – или больше похожая на искреннюю. – Рина тиато…

– Что? – переспросила я озадаченно.

– Весенняя ласточка, – пояснил он. – Вы юны, милы и очень хороши, особенно искренностью и непосредственностью, какие свойственны только настоящим сильным данам. К тому же я слышал, что вы бард, а значит, ближе к идеалу, чем большинство людей Искры.

– Скажите, кто вы? – спросила я прямо, напряженно хмурясь.

Мужчина был обаятельным, очень обаятельным. Его вкрадчивые манеры не отталкивали и не вызывали раздражения, эта роскошь и мягкость решительно ему шли. Более того, они очень располагали к дружеской беседе о чем-то возвышенно-прекрасном, и мне приходилось напоминать себе, что этот образ не соответствует действительности.

– Ах да, я не назвал своего имени, прошу прощения за бестактность. Даор Алый Хлыст, член регентского совета, седьмой милор Вираты.

– Госпожа Айга Черная Звезда вам случайно не родственница? – спросила я, не успев прикусить язык.

– К счастью, нет, – рассмеялся он, совершенно не обидевшись. – Но вы неоригинальны в своей ассоциативной цепочке, нас с этой во всех отношениях примечательной дамой, с легкой руки одного острослова, называют «кесарев террариум». Впрочем, вы уже знаете этого весельчака: господин Хала Пустая Клетка.

– Кесарев… что?

– Так называют помещение в доме, где некоторые любители живой природы содержат тварей, подобных нам с ней. Пауков, змей и прочих подобных созданий, – пояснил он. – Впрочем, хотя наши с Айгой интересы порой пересекаются, это, к всеобщему благу, случается нечасто. Дело в том, что я отвечаю за внутреннюю безопасность, а она порой пытается решать все вопросы сама.

– Безопасность чего? – пробормотала я себе под нос.

– Всего. Страны, столицы и – камень преткновения! – даже дворца. Борьба с преступниками, внутренними врагами… – лениво поводя рукой, проговорил он таким тоном, каким страдающий бессонницей бедолага считает овец. – В общем, скука и рутина, на фоне которой особенно приятны встречи с юными прекрасными существами вроде вас.

– Внутренними врагами? – уцепилась я за новое непонятное словосочетание. – Как это? Вроде шпионов?

– Не только, – тихо засмеялся он. – Есть люди, которые хуже шпионов. Видите ли, дитя, в чем дело. Шпион – патриот своей родины, он наносит вред врагу, и его можно понять, можно даже уважать и восхищаться им. А порой встречаются те, кто вроде бы рожден этой землей, но наносит ей серьезный вред.

– Зачем? – все-таки спросила я, хотя об ответе догадывалась.

– Ради сиюминутной выгоды, ради нелепой мести или пустых идей. Предатели, которые продаются за деньги, или просто дураки, которые вредят по глупости. Их всех надлежит изыскать, отловить и раздавить.

– А зачем вам я? – спросила настороженно. – Вы подозреваете, что…

– Нет, дитя, что вы, – отмахнулся он. – Я пришел ровно затем, о чем сказал в самом начале: желал лично взглянуть на девушку, так запавшую в душу моему дорогому другу и давнему соратнику. Пойдемте, не стоит дольше отнимать у вас время, которое вы могли бы и желали потратить с пользой.

Он поднялся – легко и плавно – и предложил мне руку. Как-то странно, запястьем, а не локтем, и было в этом жесте столько грации и изящества, сколько не имелось в иных благородных дамах целиком. Я неуверенно положила ладонь на предплечье мужчины и, кажется, поступила правильно, потому что мы неторопливо двинулись – в случае Даора скорее «поплыли» – к выходу.