Железный Густав - [13]
— Отец, ты и гроша мне в руки но даешь! — отвечает с вызовом сын. — Разве я но вправе жить, как другие гимназисты? Ты меня родил, отец, и требуешь, чтоб я учился… А раз так, давай мне все, что полагается. Тебе лишь бы над всеми командовать! Ты счастлив только, когда перед тобой дрожат. Все равно что твой кайзер: кто не повинуется, к стенке!
— Эрих! — восклицает отец, задетый до глубины души. — Что ты мелешь? Разве я не добра вам желаю? Что ты тут наплел? — продолжает он уже спокойнее. — Стащил у меня ключ, заказал тайком поддельный, обокрал меня — да ты же и прав? Не валяешься у меня в ногах, не винишься, не просишь прощения! Да ты совсем рехнулся! Сын обкрадывает отца, да еще не сын, а отец оказывается виноват?..
Он беспомощно озирается. Теперь уже и Гейнц, разбуженный криком, стряхнул с себя крепкий мальчишеский сон и, присев на кровати, во все глаза смотрит на отца.
— Не расстраивайся, отец! — говорит он своим задорным, не по летам взрослым тоном берлинского сорванца. — У Эриха определенно мозги набекрень, ему лишь бы критику наводить, вся гимназия это знает. Он ведь и правда красный!..
— Красный? — взвивается отец, — Мой сын — красный? Хакендаль — социал-демократ? Разве ты не знаешь, что кайзер сказал: социал-демократы — враги отечества, он их изничтожит!
— Как бы твоего Вильгельма самого не изничтожили! — огрызается Эрих. — Он только и умеет греметь саблей.
— Отец! Отец! — восклицает Гейнц. — Пусть Эрих треплется, у него не все дома!
— А вот мы сейчас проверим! — надсаживается отец и тянется через кровать. — Если уж мой собственный сын…
Он хочет схватить Эриха, но тот не дается…
— Полегче, полегче! — кричит Гейнц, свесившись с кровати…
— Послушайте, что там творится, — плакалась мать, бочком пролезая в спальню дочерей. — Шум, гам с утра пораньше! Отец покоя не знает, думает, он все еще у себя в казарме!..
Эва сидела в постели, напряженно выпрямившись, она с интересом и чуть ли не с удовольствием прислушивалась к шуму в спальне братьев. Зофи с головой укрылась одеялом, делая вид, что спит, и не слышит, — не слышит даже причитаний матери.
— Зофи! — взмолилась мать. — Отец с тобой больше всех считается. Поди утихомирь его, да узнай получше, что у них стряслось. С чего он налетел на Эриха — он и ночью, во сне, его попрекает. Прошу тебя, Зофи!
— Я знать не хочу ваших ссор и свар, — крикнула медсестра Зофи и села, повернув к матери бледное, нервически подергивающееся лицо. — Ох, как вы меня мучите! Я этого не вынесу! Вечные ссоры и грызня! Точно мы для того живем!
— Нет, мы живем для церкви и молитв! — насмешливо подхватила Эва. — Для господина пастора Ринекера. Боже, какая прелестная у него борода! Достаточно этой бороды, чтобы не соскучиться в церкви…
— С тобой я вообще не разговариваю! — огрызнулась старшая. — Ты, низкая тварь, судишь по себе! Но я не стану обливать тебя грязью, упаси меня бог следовать твоему примеру…
— Не ссорьтесь, дети! — взмолилась мать. — И что вы меж собой не поладите? Могли бы жить душа в душу и друг на друга радоваться, так нет же — все у вас ссоры да попреки.
— Какое уж тут житье душа в душу, — решительно возразила Зофи. — Эти наши воскресные поездки в Айерхойзхен и Хундекеле, может, вам с отцом и доставляют удовольствие, ну а мы, молодежь, — и тут я согласна с Эвхен и Эрихом, — не в этом находим радость, нам нужно совсем другое…
— Спасибо, фрейлейн Святоша! — насмешливо отпарировала Эва. — Обойдусь без твоего заступничества. С матерью я и сама договорюсь. Зато уж Эрих! — является домой в час ночи вдрызг пьяный и тащит у отца деньги!
— Боже, боже! — захныкала мать. — Никогда Эрих такого не сделает! Если отец узнает, он его забьет до смерти. Денег Эрих может у меня попросить…
— Мама! — в ужасе простонала Зофи. — Не давай ничего Эриху за спиной у отца. Ведь вы супруги! И должны действовать в согласии, как родители…
— Уши вянут от такого вздора! — с презрением бросила Эва. — Поповская брехня! Нет уж, лучше пусть Эрих таскает деньги…
— Да на что ему деньги? — с еще большей горячностью вскинулась Зофи.
— А тебя, Зофи, я насквозь вижу! — со злостью продолжала Эва. — Ты от нас давно воротишь нос. Тебе приятнее подкладывать судно шикарному пациенту, чем выносить за отцом ночной горшок. Ты совсем занеслась, выслуживаешься перед господом богом, чтобы тебя на том свете посадили в первый ряд…
— Мама, — зарыдала Зофи, — запрети этой грубиянке меня оскорблять. Я этого не вынесу…
— Ну, еще бы! Правда-то глаза колет! Зато другим говорить правду ты не стесняешься!
— Нет уж, довольно с меня! — решительно сказала Зофи и утерла слезы рукавом сорочки. — Да и с какой стати! Сегодня же поговорю со старшей сестрой, заберу свои пожитки и вечером перейду к себе в больницу!
— Что это ты вздумала, Зофи! — запричитала мать. — Отец тебе ни за что не позволит! Разве ты не наша дочь? Все мы одна семья, надо нам держаться друг за друга…
— Держаться друг за друга, чтобы есть друг друга поедом! — в сердцах воскликнула Эва. — Зофи абсолютно права — пусть поскорей уходит! Да и я здесь не задержусь. Каждый думай о себе! Семья, родительская любовь, привязанность к братьям и сестрам — все это пустые слова!
Главный герой романа «Волк среди волков» — Вольфганг Пагель — проходит через различные испытания и искусы, встречается со множеством людей, познавая хорошие и дурные стороны человеческой натуры, и, мужая, усваивает то, что Г. Фаллада считает высшей мудростью жизни: назначением человека на земле является служение гуманности и добру.
Как прожить на Земле, которую Создатель почему-то не устроил исключительно для твоих барсучьих нужд? Как тут не быть всегда угрюмым? А люди? Они тоже думают только о себе и готовы уничтожить всех, кто им мешает. Как же жить им рядом, барсукам и людям?Эту добрую и очень правдивую, с замечательным юмором, но… все же чуть грустную книгу написал знаменитый немецкий писатель в последний год Второй мировой войны.Для младшего и среднего возраста.
Роман «Маленький человек, что же дальше?» — лучшее произведение Ганса Фаллады (1893 — 1947), — бесспорно, выдержал испытание временем. Написанный в 1932 году, он сразу же завоевал широкое признание: его перевели на многие языки и дважды экранизировали. Ныне, как и прежде, он продолжает волновать читателя и вызывать чувство жалости и сострадание к своим героям — заурядным, ничем не примечательным людям, затерявшимся в катакомбах цивилизации.
Смысл и содержание сказок Ганса Фаллады, замечательного немецкого писателя, можно выразить цитатой, взятой из его сказки «История про братика»: «И у тебя, дружок, и у меня есть сердце точно такое же, как у Кристы и её братика, и оно жаждет радости. Когда мы доставляем друг другу радость нам приятно жить на нашей прекрасной Земле. А вот когда друг друга огорчаем, причиняем зло, нам становится плохо, мир кажется мрачным и капелька звёздного света, который мы носим в себе готова угаснуть. Всегда помни об этом, дружок».
Послевоенная Германия, Берлин. Первые месяцы жизни города после поражения страны во Второй мировой войне. Нищий быт в разрушенном городе. Немцами владеет сложный комплекс чувств: национальное унижение, стыд и раскаяние за совершенные преступления, страх наказания, кошмарное ощущение себя объектом всеобщей ненависти… И в то же время любовь к своей сбившейся с пути стране, этому «больному сердцу Европы». Герой Фаллады лично не повинен в военных преступлениях, но чувствует свою вину за слабость и безволие всей нации.
Ганс Фаллада — замечательный рассказчик, большой немецкий писатель, живший в первой половине нашего столетия. Его книгами «Волк среди волков», «Маленький человек, что же дальше?», «Железный Густав» и другими до сих пор зачитываются взрослые читатели. Но Ганс Фаллада писал и для детей. На русском языке вышли его «Сказки», в которых рассказывалось и «Про курицу-неудачницу», и «Про мышку-вислоушку», и про «Страшных гостей», а главное — «Про крысу, которая решила исправиться». Сказки эти понравились советским ребятам, и мы надеемся, что история про барсука Фридолина им тоже поправится.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Мартин Чезлвит» (англ. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, часто просто Martin Chuzzlewit) — роман Чарльза Диккенса. Выходил отдельными выпусками в 1843—1844 годах. В книге отразились впечатления автора от поездки в США в 1842 году, во многом негативные. Роман посвящен знакомой Диккенса — миллионерше-благотворительнице Анджеле Бердетт-Куттс. На русский язык «Мартин Чезлвит» был переведен в 1844 году и опубликован в журнале «Отечественные записки». В обзоре русской литературы за 1844 год В. Г. Белинский отметил «необыкновенную зрелость таланта автора», назвав «Мартина Чезлвита» «едва ли не лучшим романом даровитого Диккенса» (В.
«Избранное» классика венгерской литературы Дежё Костолани (1885—1936) составляют произведения о жизни «маленьких людей», на судьбах которых сказался кризис венгерского общества межвоенного периода.
В сборник крупнейшего словацкого писателя-реалиста Иозефа Грегора-Тайовского вошли рассказы 1890–1918 годов о крестьянской жизни, бесправии народа и несправедливости общественного устройства.
«Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» — книга Евдокима Тыртова, в которой собраны воспоминания современников русского императора о некоторых эпизодах его жизни. Автор указывает, что использовал сочинения иностранных и русских писателей, в которых был изображен Павел Первый, с тем, чтобы собрать воедино все исторические свидетельства об этом великом человеке. В начале книги Тыртов прославляет монархию как единственно верный способ государственного устройства. Далее идет краткий портрет русского самодержца.
В однотомник выдающегося венгерского прозаика Л. Надя (1883—1954) входят роман «Ученик», написанный во время войны и опубликованный в 1945 году, — произведение, пронизанное острой социальной критикой и в значительной мере автобиографическое, как и «Дневник из подвала», относящийся к периоду освобождения Венгрии от фашизма, а также лучшие новеллы.