Железный Человек. Уничтожение - [11]

– Ну, здравствуй, – прошептал он. – А ты силен, правда?

Вибрация усилилась, а затем резкий визг, похожий на скрежет металла, пронзил весь костюм Призрака. Тот последовал в направлении, откуда исходил сигнал, сквозь стены и шахту лифта. Когда вибрация еще усилилась, обозначая, что искомая цель близко, он вытянул вперед затянутые в перчатки руки и обрел материальную форму. Ноги коснулись стальной балки. Дистанционно внедряясь в мощные системы безопасности, Призрак предпочитал держаться за что-нибудь покрепче: в такие моменты его охватывало странное чувство, будто разум покидает его тело, растворяется в мире электричества и кода, нулей и единиц, в мире, где легко потерять себя.

Иногда он думал, сможет ли когда-нибудь спокойно отпустить мир физический.

Призрак стряхнул с себя эту мысль, вцепился в стальную балку и скомандовал костюму пуститься на поиски точного местоположения источника звука.

* * *

С НАЧАЛА изучения таинственного робота прошел всего час, а некогда стерильную лабораторию уже захватил привычный хаос домашней мастерской Тони. Столы покрылись липким слоем пролитого кофе, инструменты были разбросаны по всем углам, и – к его вящей радости – ученые и агенты наконец поняли намек, высказать который Тони не позволяла вежливость. Вежливость или глубокая увлеченность объектом, из-за которой он забывал говорить. Намек, конечно, заключался в том, что единственный шанс на успех – это оставить Тони и прекрасное произведение безумного мастера наедине. Несколько человек продолжали наблюдать за ним с балкона, но Тони все равно отлично работалось – главное, чтобы близко не подходили.

Единственная проблема: он до сих пор не понимал, что же перед ним.

Старк понятия не имел, из какого материала сделан робот, чего раньше с ним не случалось. Похожий на пластик или чугун материал казался гладким и обманчиво податливым. Но как бы ни старался Тони, он не смог оставить на нем даже царапины. Похоже, это не железо, не хром, не сталь, не кремний, не адамантий и не вибраниум. Это что-то иное.

Положив робота на спину с помощью подъемных кранов ЩИТа, Тони согнул его руки и ноги в суставах, а потянувшись к перегородке между шеей и плечевыми пластинами, обнаружил, что голова странного объекта в ответ на эти манипуляции повернулась на 360 градусов. Но больше ни единого движения не последовало. Пока что выводы Тони не отличались от заключений специалистов ЩИТа: это может быть робот, может быть костюм вроде его собственного, где-то внутри него может быть источник энергии, возможно, им управляют дистанционно через какую- то стороннюю сеть, может, это беспилотник, который запустили из России, Антарктиды, с Марса, из альтернативной реальности или параллельного измерения, где говорящие свиньи едят бекон из человеческого мяса. В общем, это может быть что угодно и откуда угодно.

Тони знал, что сотрудников и сотрудниц ЩИТа, проведших много часов подряд над загадочной находкой, подобная неопределенность расстраивает. Но Тони – другое дело.

Он был в восторге.

Старк делил изобретателей на три вида. Первые хотели подарить миру то, до чего раньше никто не додумался. Мечтали о собственной «империи», о том, чтобы их запомнили.

К этой категории Тони относил большинство своих коллег. И сам когда-то к ней относился.

Вторые пускали лучшие свои идеи не на строительство нового, а на разрушение. Тони встречал многих подобных и выяснил, что в нее часто попадают те, кто принадлежал к другим группам, но так и не добился успеха и в итоге поддался искушению деструктивной идеологии. Строить трудно, рушить – нет ничего проще, снести так же просто, как и получить. Тони понимал это, хотя предпочел бы оставаться в неведении.

Третьи же смотрели на мир и видели, что ему чего-то не хватает, недостает существенной части, но по какой-то вопиющей оплошности ее упустили. Задача изобретателей этого сорта состояла в том, чтобы заделать брешь, вернуть недостающее. Каждая идея, каждый проект, каждая капля пота, которую выжимало из них это нелегкое дело, посвящалась тому, чтобы найти то неизведанное и потерянное, которое сделает мир лучше.

Одним из таких изобретателей и был Тони.

Сейчас он упорно продолжал попытки вскрыть корпус робота и не переставал размышлять о том, к какому виду изобретателей принадлежал его творец. Он работал и не мог отделаться от мысли, что пустые черные глаза неизвестного механизма сверлят и сверлят пустоту. Конструкция робота пугала не больше, чем его собственные изобретения, но он не мог избавиться от ощущения, что руки, собравшие его, нисколько не стремились строить.

Да, это оружие. Уж в нем Тони Старк разбирается.

* * *

– ВОТ ОНО! – прохрипел Призрак, ощутив, как снова нарастает вибрация. Какой бы ни был у его цели источник питания, такого Призраку еще чувствовать не приходилось, и он даже не был уверен, смог ли проникнуть в систему или только пробил первую линию защиты – но и это было уже кое-что.

Помимо голоса, у каждой системы есть языки. Эта говорила на неведомом. Когда Призрак изучал источник вибрации, ему казалось, что разум его мчится по темному тоннелю. В конце мерцал тусклый свет: иногда синий, иногда зеленый, иногда красный. Стоило только к нему приблизиться, тоннель становился глубже, заставляя снова нестись к далекой вспышке.