Железный человек - [78]

Я схватился за выступ подоконника правой рукой, прочно вцепился в него, качнулся и упёрся левой стопой в стенной крюк. Носок правой ступни тоже нашёл себе сносную опору, и в таком положении я замер – неподвижно вслушиваясь, не был ли я кем-нибудь замечен.

Но никто не крикнул, нигде не распахнулось окно, некому было взволнованно скликать друзей и семью, указывая на меня пальцем. Здесь, наверху, сильно пахло кухонными запахами и отбросами. Я осторожно подтянулся выше, и мне удалось заглянуть в комнату.

Это действительно была комната Рейли. Только по телефону он не звонил. Он сидел на диване, поставив рядом чемодан с раскрытой спутниковой антенной, и беседовал с посетителем, который сидел ко мне спиной в антикварном кресле с подголовником.

Тоже небезынтересно. Я снова опустился ниже, приставил моё технически усиленное ухо к стене и запустил усилитель.

– …окончательное решение…

– …ни в коем случае не допустить, чтобы Кровь Дракона…

– …не уйти, хоть он и киборг…

Это было не так просто – отрегулировать усилитель по частоте и мощности таким образом, чтобы слышать разговор внутри комнаты, но при этом не оглохнуть от приходящих отовсюду уличных шумов. Незнакомый посетитель говорил отчётливее, чем Рейли, но с переменной громкостью, и тихие фразы оставались неслышными, несмотря на всю технику.

– …мне плевать, что делают другие. Я получаю приказы из Вашингтона и исполняю их.

– Послушайте, всё это большое недоразумение. – Это был Рейли, он говорил тихим, почти жалобным голосом. – Как только я дозвонюсь до генерала… – Бормотание, лепет, бормотание. – Это мои ребята, поймите же вы. Я с ними нянчусь уже скоро двадцать лет как, и я за каждого из них дам руку на отсечение.

– Смотрите, не умрите от потери крови, полковник! – Язвительный смех. – Вы хоть знаете, как они вас называют за глаза? Образиной. Старым пыльным мешком. Папашей Рейли. Если мало, я могу добавить ещё. Они потешаются над вашей слабостью к классическому блюзу, ваши ребята.

– Я всё это давно знаю, – сказал Рейли таким голосом, будто у него разрывается сердце.

– И у этого врача были рентгеновские снимки Фицджеральда. Целая коллекция. У нас чуть уши не отпали, когда мы слушали их телефонный разговор. Уж не хотите ли вы утверждать, что и это было вам известно?

Я заледенел.

О'Ши. Этот человек говорил об О'Ши. Я закрыл глаза и вызвал в памяти всё, что произошло. О'Ши позвонил мне в среду вечером. На мой нормальный аппарат, потому что мобильный был занят. Но я, идиот, не врубился. Совершенно не подумав, я попросил его выдать, что он сделал мои рентгеновские снимки, и тем самым решил его участь.

Значит, вот как это было.

Я сам навёл на доктора О'Ши его убийцу.

Виновен, высокий суд. Я признаю себя виновным. Я не стрелял, это нет, но я всё равно виновен.

Подслушивающий на стене слышит о своём собственном позоре…

Словно внезапная боль, мне вдруг вспомнилось, как в детстве я подслушивал через стенку то, что происходило в спальне моих родителей. Интересно – я годами про это не думал, но что правда, то правда, я делал это. С прямо-таки панической одержимостью я ночи напролёт подслушивал ссоры моих родителей и в лихорадочной бессоннице соображал, нельзя ли добиться каким-нибудь обманом, чтобы мать и отец наконец помирились, и я вздрагивал при каждом упоминании моего имени в этих ссорах за обоями в цветочек. Нет, даже не имени: мать всегда называла меня «твой сын», как будто отец один был в ответе за моё существование и мои преступления, и она произносила это твёрдым, как стекло, непримиримым голосом, от которого кровь застывала у меня в жилах. Лучше всего, кстати, было подслушивать, приставив к стене деревянный кубик из детского строительного набора и крепко прижав к нему ухо; я сам это обнаружил, задолго до того, как узнал в школе о звуковых волнах и об их распространении.

При воспоминании об этих ночах, когда я, дрожа от холода и страха, замирал у стены в попытке узнать свою судьбу из обрывков разговора, долетавших до меня, мне кажется невероятным, что я до сих пор ещё живу.

Я с трудом вернулся из своих воспоминаний. Разговор уже ушёл от таких пустяков, как убийство какого-то ирландского врача.

– …тоже была возможность. Каждый из киборгов, в конце концов, носит в себе техническую инструкцию к своей системе. Стоит только кому-нибудь найти способ вывести на них прессу…

– …заговор? Это абсурд…

– …получить колоссальные суммы по приговору суда, даже на основании абсурдных обвинений. Психологический профиль Уайтвотера, например, подтверждает, что с ним это можно было обсуждать…

– …и что удалось этому адвокату разузнать насчёт Крови Дракона? А главное, как?

Опять и опять повторяется это странное кодовое понятие. Я снова подтянулся вверх, вцепившись в выступ подоконника. Заглянув в окно, я увидел, что гость Рейли уже встал и собирается уходить. Теперь мне было видно его лицо. Лет сорока пяти, тренированный и широкоплечий, с тёмными, коротко стриженными волосами и глазами, лишёнными малейшего выражения. В руке мобильный телефон, такой же марки, какую предпочитали мои преследователи.

Я знал его. Это был не кто иной, как мужчина, которого я преследовал в комнате Гарольда Ицуми. Его убийца.