Железный человек - [25]

В это мгновение грянул выстрел.

Для обычного слуха это был просто громкий, резкий хлопок откуда-то с верхних этажей отеля, звук, который можно было принять за стук захлопнувшейся двери. Но автоматика, о которой я до сего дня не подозревал, как оказалось, действует во мне, и практически в тот же момент она включилась и выдала мне результат акустического анализа: выстрел из полуавтоматического оружия.

– Что это было? – успел я услышать слова Бриджит, но они уже принадлежали другому, недействительному миру, который утонул позади меня. Почти рефлекторно я переключился на боевой модус, почувствовал, как заработало турбо-сердце, ощутил, как энергия пронзила моё тело как огонь. Я сорвался с места, одним прыжком очутился в вестибюле, и пулей понёсся вверх по лестнице. Самый дорогой в мире наркотик, альфа-адреналин, кружил в моих жилах, изменяя восприятие времени, заставляя всё окружающее двигаться словно в замедленной съёмке. Я был как Быстрый Гонзалес. Я был как Красная Молния. В то время как враг брёл словно сквозь масло, в то время как он двигался так, будто воздух загустел в желе, я налетал на него, как удар бича, как разгневанный Геракл, мечущий молнии и сокрушающий своих противников скалами.

Я одолевал лестницу нечеловеческими прыжками, и мне самому казалось, что я парю над ступенями. Без ощутимого напряжения я взлетал с этажа на этаж. Мышечные усилители, действующие на атомной энергии под контролем бионейронных переключателей, неистово быстрые и неукротимо мощные, бросали меня вперёд. Я – воплощённый кошмар врага. Если он выживет – что просто невероятно, – то ещё несколько лет будет просыпаться ночами с криком ужаса, обливаясь холодным потом.

Верхний этаж. Здесь, сказал Гарольд Ицуми, находится его комната. Это совпадало с результатами акустического пеленга, и это рождало во мне тревогу. Последний пролёт, остановка. Передо мной протянулся короткий коридор, в котором одна дверь была раскрыта. Оттуда показался высокий мужчина лет сорока с тёмными, коротко стриженными волосами и беспощадным взглядом.

Увидев меня, он вскрикнул. Неудивительно. Его опыт и выучка подготовили его ко многому, но уж точно не к виду человека, который висит под потолком, как человек-паук, вцепившись голой рукой в голую каменную стену. Он вскрикнул, бросился назад в комнату и захлопнул за собой дверь, как будто это могло его спасти.

Прыжок, и я перед дверью. Пинок, и она разлетается на куски по всей комнате. Я вижу, как этот тип в панике бросается в ванную комнату, держа оружие в руке. Молниеносная оценка ситуации. В углу комнаты Гарольд Ицуми на полу, осевший мешком, левая половина его черепа превращена в кровавое месиво, он явно мёртв. На письменном столе раскрытый дипломат, пустой. Следы борьбы.

Я перешёл на инфракрасные сенсоры и увидел очертания врага сквозь стенку ванной, наверняка тонкую, как все стены, встроенные позднее в старых домах. Он сидел на корточках у двери, рука поднята, и, без сомнения, в этой руке он держит оружие. Что он знает обо мне? Что он может знать? Известно ли ему, что меня легче всего убить, если удастся застать меня врасплох и пустить мне пулю через шею в позвоночник или через левый глаз? Я скользнул ближе, быстрый, как удар карате, и бесшумный, как тень. Синтетический гормон всё ещё действовал, воспламеняя меня, как термитный заряд, всё ещё обеспечивая мне двойное преимущество во времени.

Из ванной послышался шум, который я не смог идентифицировать. Лёгкий скрип. Шорох, стук… Засада, на это я и рассчитывал. Я встал рядом с дверью в ванную и размахнулся. Зрителю, окажись он здесь, последовательность моих движений показалась бы нереальной. Я стоял прямо перед стеной, за которой прятался киллер. Какую бы засаду он ни готовил, он исходил из того, что я должен войти через дверь. Но я так не считал. Я размахнулся и ударил кулаком прямо в стену, целясь в его голову.

Стена проломилась, посыпались осколки, зазвенела арматура. Однако удар пришёлся в пустоту. Там, куда угодил мой кулак, не оказалось никакой головы. Я молниеносно выдернул руку, заглянул в зияющую дыру. В ванной было пусто. С внезапной ясностью я понял, что инфракрасная картинка ввела меня в заблуждение. Киллер действительно сидел за этой стеной и подстерегал, но не меня, а Гарольда Ицуми. И не сейчас, а немного раньше. Должно быть, ему пришлось долго ждать, поэтому тепло его тела всё ещё отчётливо держалось в стене.

Ещё не успев толком осознать это, я развернулся, прыжком достиг батареи отопления, от которой мог оттолкнуться, и вломился в ванную вместе с дверью. Окно было открыто. Я бросился к нему, в долю секунды очутился у подоконника и увидел, как киллер бежит по двору через парковку отеля; тонкая верёвочная лестница покачивалась, уходя вниз. В то время как автоматика нацеливания наводилась на бегущего, в поле моего зрения возникали красные и жёлтые линии, проводилась трёхмерная триангуляция и велись расчёты, я вскочил на подоконник и приготовился к прыжку. Я прыгну ему на хребет с расстояния в сорок метров и с высоты в десять и превращу его в нечто такое, чего не узнает родная мать.