Железные ворота - [56]

— Как только мы найдем такого человека, мы сможем начать действовать, — продолжал инженер.

Опять воцарилось мучительное молчание. Немигающие глаза, лоснящиеся физиономии, мертвые пальцы — инертность. Андонис предпринял последнюю попытку выбраться из этого тупика.

— Я! Я тот, кто вам нужен, — твердо произнес он.

Но опять никто не раскрыл рта, будто не слышал его.

— На сегодня хватит, — сказал какой-то безликий человек. — Этот вопрос мы решим в другой раз…

Они не двигались с места, ощущая приятное головокружение при мысли о делах, сулящих большие деньги. Им надоело слушать и разговаривать. Андонис, вконец убитый, не покидая кресла, пытался заручиться обещанием, что продолжение последует. Он смотрел с бесконечной грустью на хрустальные бокалы, ковры, окурки и свой портфель, стоявший на полу. Осушив залпом бокал крепчайшего напитка, он сказал:

— Я вас ничем не связываю. Я изучил данные и познакомил вас с рядом вопросов. Вот что я проделал… Видите ли, мы относимся к столь различным категориям людей…

Лукис учуял опасность в повороте мыслей Андониса и, прервав его, ловко перевел разговор на актуальную тему о ночных клубах. Он рассказал анекдот, и все рассмеялись.

— При неразвитой экономике власть в руках «посредников», а не тех, у кого капитал, — не унимался Андонис. — Современные предприятия уже отвергают классический, но медленный способ накапливания прибавочной стоимости… Они стремятся сосредоточить в своих руках все национальные богатства…

На него пахнуло холодом. Пропустив мимо ушей его слова, господа продолжали смеяться над анекдотом. И Андонис лишился дара речи.

— Рад был познакомиться с вами, господин Стефанидис, — сказал ему официальным тоном господин с усиками.

— Надеюсь, мы еще встретимся, — пробормотал сын фабриканта.

— Когда? — с волнением спросил Андонис.

Эти люди, лишенные индивидуальности — все на одно лицо, — друг за другом проскальзывали в коридор. Ни малейшего обещания, никакой надежды. А ведь они смотрели ему в рот, пока он говорил. Должен же кто-нибудь сказать ему хоть слово, он готов принять любое объяснение их холодности, чтобы утешаться им в трудные минуты жизни, а их впереди немало. Он стоял в стороне, не решаясь уйти. К двери направились еще двое. Кто они такие? Наконец остались лишь Лукис и инженер Рапас, единственный его союзник.

— Мы с вами можем договориться, — обратился инженер к Андонису.

— Я непременно зайду к вам, — ответил Андонис, ощутив сразу прилив бодрости. — В ближайшее время.

Потом он попрощался с ним вежливо, но чуть развязно, тоном человека, которому приятно было встретить понимающего собеседника. Значит, все кончено? Не помня как, он очутился на улице и на этот раз не знал, куда направиться.

На улице Кораи он встретил Федонаса Яннопулоса.

— Я все жду твою статью… Хочу поместить ее в ближайшем номере.

— Ты получишь ее через несколько дней, — пообещал Андонис.

— Что тебе стоит написать три странички? Ты же дока в этих вопросах. Сколько раз я тебе говорил, ты должен посвятить себя теоретическим исследованиям.

— Ты так считаешь? Я тоже хочу, но…

— Ну, я жду.

— Ладно. Послезавтра я зайду к тебе. До свидания.

Яннопулос издает экономический журнал, который не пользуется большим спросом, но дает ему возможность завязывать знакомства. Андонис подумал, что имеет смысл опубликовать там статью. «Непременно закончу ее сегодня вечером», — решил он.

В полдень Измини легко взбежала по винтовой лестнице и, не отдавая себе отчета, спросила Лукию, вернулся ли ее отец. Та впилась в нее глазами и ничего не ответила. С того вечера, как Измини виделась с Ангелосом, она избегала Лукии. Она вернулась тогда на рассвете промокшая до нитки, быстро переоделась, вытерла волосы и ушла в контору. Весь день ее знобило, а к вечеру у нее поднялась температура, но она никому не сказала об этом. Теперь ее наполняла глубокая радость. Она знала, знала, что Ангелос жив и даже любит ее; эту уверенность впитали ее глаза, руки, волосы, одежда. Но мысли у нее путались и колени слабели, стоило ей подумать, что Ангелос в опасности. И все-таки легче было переносить эти волнения, чем немое молчание, терзавшее ее столько лет. Она больше не ощущала щемящей боли в сердце, безотчетной тревоги, не имеющей ни начала, ни конца. Она его видела, обнимала и целовала. Только странно, что Ангелоса в тот вечер не покидал страх. И сегодняшний звонок подтвердил это. Тем лучше, он будет осторожнее. Сейчас ни к чему удальство. А что бы чувствовал любой на его месте?

Сегодня после работы она ходила по просьбе господина Харилаоса к агроному, старому другу Ангелоса, чтобы уточнить у него некоторые важные даты. «Так мы докажем его алиби, — сказал ей господин Харилаос. — Он не может нести ответственность за то, что ему приписывается в обвинительном акте». Измини разыскала агронома в бюро путешествий, где он служил — давал иностранцам различные справки. Когда она заговорила с ним об Ангелосе, он удивился.

— И вы тоже? Вчера приходила какая-то дама и спрашивала меня, не вижусь ли я с ним и где можно его найти. Представилась мне как его сестра… В чем же дело? Вы кто такая?