Железные ворота - [113]

Ангелос открыл ставню. Легко и бесшумно. «Не подведи меня, голова, только тебе я доверяю». Тихонько выпрыгнул во двор. Закрыл за собой ставню. Комната Статиса, теперь опустевшая, осталась далеко позади. Он зашел в прачечную и стал жадно горстями пить воду. Пил до тех пор, пока ощущение свежести не разлилось по всему телу. Потом он вымыл лицо, утерся полой пальто и медленно пошел по двору. Его дом, лестница, цветы — все было так близко. В окне Измини не было света. Вот и ворота. Они открыты. А за ними бесконечные ночные улицы…

Но он успел сделать всего несколько шагов, как кто-то вынырнул из-за угла и столкнулся с ним лицом к лицу.

— Статис!

— Ты куда?

— Ухожу, — ответил Ангелос. — Сколько мне тебя ждать?

— Вернись, мне надо тебе кое-что сказать. Если хочешь, уйдешь позже.

Он потянул его обратно в ворота, и Ангелос последовал за ним. Они прошли двор, никто их не заметил. Пока Статис искал ключ, Ангелоса пробирала дрожь. Наконец дверь была отперта и свет зажжен. Ангелос никогда не видел эту комнату освещенной. Статис запер дверь изнутри, и поворот ключа больно отозвался в сердце Ангелоса.

— Где ты пропадал так долго?

— Говори громче, — попросил Статис.

— Что случилось?

— Я нашел Элли! Поэтому меня не было… Ты небось извелся от страха?

— Да. — Ангелос впервые ответил прямо на этот мучительный вопрос.

— Я не забыл о тебе, но иначе не мог…

Кто-то постучал в ставню.

— Статис! — раздался голос Измини.

Ангелос прижался к стене у двери. Статис распахнул дверь, и она скрыла Ангелоса.

— Наконец-то ты дома! — проговорила она, тяжело дыша.

— Я только что вернулся.

— Я увидела свет и сразу прибежала. Столько раз я стучала…

— Мне пришлось неожиданно уехать в Янину.

— Ты узнал что-нибудь об Ангелосе?

— Нет.

— Ты передал ему, что мне нужно его видеть? Ты боишься сказать мне, что с ним? Когда я спрашиваю, ты как-то странно смотришь, словно хочешь обмануть меня. Неужели я могу причинить ему вред? И ты ограждаешь его от меня? Вот и сейчас у тебя опять какой-то загадочный взгляд…

Возможно, Статис ждал, что Ангелос выйдет из-за двери, и на самом деле смотрел на нее загадочно, думая о сюрпризе, который они преподнесут ей.

— У него все в порядке, — сказал он. — Я видел его вечером и звал сюда…

Но Ангелос не шелохнулся. Дверь по-прежнему оставалась открытой, и Статис, вдруг нахмурившись, продолжал:

— Что ты пристаешь ко мне, будто я виноват? Я его не держу на привязи. Если он хочет, то может прийти повидать тебя. Это нетрудно…

— А что же тогда?

Измини казалось, что он издевается над ней, и она горько расплакалась.

— Что передать ему? — спросил Статис.

— Ничего, — гордо ответила она и вышла.

Статис запер дверь и посмотрел на Ангелоса.

— Почему ты не поговорил с ней?

— Что я мог сказать ей? Мне было так стыдно.

Вместе с рыдающей Измини из этой комнаты ушло все тепло. Статис принес с собой новые сомнения. Сегодня они словно встретились впервые после многих лет разлуки. Статис похлопал его по плечу — прости, мол, что я бросил тебя одного, — и предложил ему сесть, указав на стул. На тот самый стул, с которым Ангелос не расставался все эти страшные дни. Свет от лампы без абажура резал глаза, тысячи молоточков стучали у него в висках: «Как ты будешь жить дальше — и до каких пор — в этой тесной комнатушке, тем более что план побега уничтожен?»

— Пойду куплю чего-нибудь поесть, — сказал Статис.

— Брось, куда ты пойдешь в такое время?

Статис прилег одетый, закинул руки за голову и предложил Ангелосу сесть поближе. Сегодня у него бодрый вид, глаза блестят, и впервые его не клонит ко сну.

— Я уже не надеялся увидеть когда-нибудь Элли. Удивительное стечение обстоятельств! Она все та же, совсем не изменилась. Хотя прошло двенадцать лет. Подумай, все та же… Тогда ей было лишь двадцать. Ты совсем не помнишь ее?

— Нет, помню.

— Она спрашивала о тебе и Василисе. Я, конечно, скрыл от нее, что он убит, но она сама поняла… Двенадцать лет… Я должен был поехать, как же иначе?.. Я подумал, что ты переживал и не такие трудности, не правда ли?

— Конечно.

— А куда бы ты пошел, если бы я не встретил тебя?

— Сам не знаю…

— Ты летал когда-нибудь на самолете?

— Нет.

— Вот здорово! Не успеешь оглянуться, как уже на месте. Я, конечно, страшно волновался, застану ли ее в живых… В тот день я, как обычно, пошел в типографию. Только приступил к работе, как мне дали подборку телеграмм из провинции. Одна из первых оказалась из Янины. Автобус номер такой-то, — говорилось там, — следуя по маршруту Янина — Додона, сорвался в ров глубиной двенадцать метров. Из пассажиров ранены такие-то и такие-то… Ну вот, когда я набирал фамилии раненых, мой взгляд вдруг остановился на имени: Элли Карела, тридцать два года, учительница… Пальцы у меня онемели, и все поплыло перед глазами. Я бросил работу. «Я ухожу», — заявил я начальнику. И, недолго думая, позвонил в агентство аэрофлота узнать, когда есть самолет на Янину. Мне ответили, что через пять минут на аэродром отправляется автобус. Я схватил такси и, понимаешь, успел. Даже руки не помыл… Скажи, мог я тебя предупредить?

— Конечно, нет.

— Всю ночь я просидел в больнице, Элли была без сознания. Я узнал ее с первого взгляда, как только вошел в палату, хотя она лежала вся забинтованная. В тот день никто больше не справлялся о ней. Назавтра она пришла в себя. «Это моя родственница», — сказал я врачу. И самое удивительное, что она меня сразу узнала. «Спасибо тебе, Статис», — прошептала она, словно мы не расставались даже на час. Подумай, какое удивительное стечение обстоятельств… А если бы кто-нибудь другой набирал телеграммы из провинции?.. Мне бы даже не попалась на глаза эта телеграмма, потому что часто незначительные местные сообщения выкидывают при верстке, если вдруг происходят какие-нибудь более важные события. На следующий день мы с Элли поговорили подольше… К счастью, у нее нет ничего особенно серьезного — легкое сотрясение мозга и перелом руки. Я объяснил ей, что случайно оказался в Янине, и прочел о несчастном случае в местной газете. Красивый город Янина… Через месяц она сможет приехать в Афины… Теперь я жду письма от нее… Сколько дней меня не было?