Железная роза - [14]
Парень предсмертный крик ее услыхал, из рук валун-камень выпустил. Покатился тот камень вниз с силой огромной, о другие валуны стукнулся, на мелкие части разлетелся. Какой камень ни расколется, на нем, словно роза-цветок распускается, кровь девичья проступает.
Вступил парень в бой с обидчиком. Долго бились они, и стал барин осиливать. Лежать бы парню в земле сырой рядом с суженой, да попался ему в руки кусок железа острого, из валун-камня выплавленного. Только раз ударил злодея — пал тот на землю, не встал больше.
Похоронил парень свою любушку, пошел по белу свету бродить, о судьбе своей людям печалиться, тайну камня рудого рассказывать. Научил он людей плавить тот камень, железо из него добывать. А кто железо варить умеет, тот силой могучей владеет.
— Владеют, — промолвил Рощин. — Только не такие, как мы с тобой, а богачи, Баташевы да Демидовы.
— А ты, милок, про то помни, как с обидчиком парень расплатился, своей силушкой переведался.
— Вот и нам надо так!
— Надо!.. Рано тебе об этих делах думать.
— О чем же мне думать-то?
— Как о чем? О девках.
— Эх, дедушка Лука! С тобой всерьез, а ты…
Василий обиделся и замолчал.
Ярко горевший с вечера костер чуть теплился. Осторожно, чтобы не разбудить начавшего дремать плотинного, Рощин подложил в огонь толстую корягу, поправил армяк у себя под головой, улегся поудобнее. Уже засыпая, подумал: «А хорошо на реке! Каждый день ходил бы сюда…»
VI
Двое с котомками за спиной шли пешком, третий позади ехал верхом на лошади. Лес то расступался перед ними, образуя прогалины, то вырастал стеной, преграждая дорогу. Местами с трудом удавалось продраться сквозь чащобник, и вершный зло матерился.
— Слушай-ко, милок, ну чего ты лаешься? — миролюбиво говорил Лука. — Мы вот незнаемо куда идем, да и не своей волей, и то помалкиваем.
— А ты поговори еще! — Приказчик снова выругался. — Вот пригоню на место, там и разговаривай… С волками да медведями.
Лука остановился.
— Неужто есть?
Приказчик кивнул головой.
— И много?
— Велия тьма!
— Слышь, Ястребов?
— Ну и что? Не бойся, не тронут, — отозвался Павел.
На место пришли только к вечеру. На большой поляне тихо курились видимо давно зажженные палы. Навстречу путникам с хриплым лаем метнулась лохматая собачонка. Из притулившейся на краю поляны землянки вышел невысокий с черной, как смоль, бородой мужик.
— Примай, Чурило! — крикнул приказчик.
— Пошто они мне? — исподлобья глянув на пришедших, спросил жигарь. — Без них, вдвоем с женкой управлюсь.
— Велено так. За провинность будут у тебя работать. Барин милостив еще к ним, на пять недель приказал только послать, потом опять на завод возьмут.
Приказчик слез с седла и пустил лошадь на луг.
— Работу, сказано, им дать самую тяжелую, понял? Что сделают — в зачет тебе пойдет, а с тобой я потом расквитаюсь. Уголья много наготовил?
— Пять куч сложено.
— Что-то мало ты ноне!
— Уголь погляди какой. Ни на одном курене не найдешь!
— Ну-ну, смотри у меня.
Приказчик подошел к лошади, подтянул подпруги и легко вскочил в седло.
— Удалой! — сказал жигарь, глядя ему вслед. — Не боится ехать на ночь глядя.
Постоял молча, почесал в затылке.
— Вот грех, ночевать-то вам негде. В землянке тесно, да и негоже: женка со мной.
— А мы вон в тех кустиках шалаш построим, — ответил Ястребов. — Теперь лето, теплынь. Топор-то есть у тебя?
— Жигарю как без топора? И не один найдется.
Ловко орудуя топором, Павел вырубил кустарник, затем сплел верхушки молодой ветлы.
— Тебе, я вижу, не впервой такое жилье ладить? — спросил Лука.
— Приходилось. Пойдешь, бывало, на речку, обязательно на ночь шалаш состроишь.
Нарубив еловых лап, навалили их на крышу.
— Ты клади так, чтобы иглицы к земле смотрели, — учил Павел. — Так способней. Дождь пойдет — вода внутрь не попадет, наземь стекать будет.
— Ишь ты, молодой, а разумный!
— Тебе что, в лесу бывать не приходилось?
— Бывать-то бывал. По грибы хаживал. А шалаш — пошто он мне?
Ястребов отобрал лапник помельче, набросал вовнутрь:
— Вот нам и постеля.
Притомившись за день, уснули быстро. Ночь промелькнула, как звезда по небу пронеслась.
— Эй вы, варнаки, долго дрыхнуть будете?
Открыв глаза, Ястребов посмотрел на стоявшего у шалаша жигаря и толкнул в бок Луку.
Солнце, поднимавшееся где-то за лесом, чуть золотило верхушки сосен. Неяркий свет пробивался сквозь чащобу. Утреннюю тишину нарушало лишь щебетание птиц.
— Куда в эдакую рань? — ворчал Лука.
— Айдате за мной!
Чурило коротко объяснил, какой лес нужно выбирать для пожога, как лучше валить и разделывать древесину.
— Наготовите — на поляну волоките, скоро новые кучи палить будем.
Высоко взметнула кверху небольшой и неяркий иглистый свой шатер гладкостволая сосна. Павел подошел, поглядел, куда способнее ее валить, и взялся за топор. Размахнулся и с силой ударил по дереву, потом еще и еще. Раз за разом бил он по твердому, как кость, стволу, все глубже вонзая лезвие топора. Янтарные щепы разлетались в разные стороны. Чем глубже становился надруб, тем чаще вздрагивала сосна под ударами топора дровосека.
Прежде чем повалить дерево, Ястребов сделал передышку. Неподалеку слышен был стук дятла — казалось, кто-то тоже рубил топором. Утерев пот с лица, Павел уперся в ствол плечом, качнул. Со свистом разрезая воздух, сосна повалилась на землю.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».