Железная мистерия - [28]

     Золото скрытое тронув…

Голоса отовсюду

Чуем тебя сквозь бураны веков,

     Гибель империй и тронов.

Голоса подле машин

Слышим тебя сквозь дрожанье станков,

     Гул циклотронов!

Навна

        Через меня —

        Выше меня

Слух поднимай свой над морем огня,

        Слушай в плену,

        В скорби и зле,

Храм Солнца Мiра в Небесном Кремле!

Неизвестный

Поднимаюсь

          от мира к миру,

                         от слоя к слою, —

Вот распахиваются

                 ослепительнейшие

                                 поля,

Солнце дышит,

             леса блистающею смолою

             Убеля…

Благовонные,

            благодатные

                       песни, думы —

Как назвать их? —

                 поют и плещутся

                                к берегам,

Чьи-то возгласы,

                чья-то радость, веселье, шумы,

                По лугам.

Голоса стихиалей

Скользите, рейте

                в луга волнуемые

Стезей эфирною,

               вдоль пойм

                         на холм, —

Над островами,

              луной целуемыми,

Пролейте радость

                лучистых волн!

Стихий певучих

              шелка трепещущие

Цветут, колеблются,

                   шуршат вкруг нас, —

Всегда струистые,

                 всегда щебечущие,

Неумолкающие

            ни на час!

Неизвестный

О, ласковые! невыразимые!

Не вы ль вкруг меня вились,

И в солнечный зной, и зимами

Я чувствовал вашу близь?

Плывешь ли рекой прохладною,

Лицом ли падешь в траву,

Все шепчешь вам: ненаглядные,

Явитесь мне наяву!

Я в море бросался — помните?

И ваш серебристый штиль

Смывал суету и помыслы

С души мне, как с тела пыль…

Стихиали

Мы — души рек, что на вашей родине

Журчат по камешкам

                  и песку,

Лесов, заливов, где над разводинами

Ты в детстве слышал:

                    чив-чив! ку-ку!

А здесь — мы сами:

                  смотри, как любим мы,

Как убаюкиваем,

               а в игре —

И гамаюнам,

           и светлым людям мы

Даем купаться в самой заре…

Неизвестный

Но что за мир это? Что за страны?

Что за блистающий град вдали?

Стихиали

Уже ты поднялся над туманами

И входишь в Правду родной земли:

В лазурь святилищ, где просветленные

Творят из света мечту свою…

Ты чуешь веянья благовонные

С амвонов храма?

Неизвестный

                О, узнаю

Сквозь вас плывущие

                   волны звона,

Край Отчий… благовест

                       в том краю!

Медлительное звучание гармоний, скорбных и радостных.

Старичок-священник в катакомбах

Вот оно, вот, — надеждами

   Пред сказанное…

   Предузнанное…

Молящиеся

Думы просвечиваются,

Души растапливаются

   Дивным теплом,

Ладан воскуривается,

В сердце затепливается

   Тихий псалом.

Сквозь поднимающиеся и спадающие воздыхания литургийных созвучий различается еле слышное пение огромного далекого хора.

Тихо-тихо вторят ему Молящиеся

Величит душа моя Господа,

И возрадовался дух мой

О Боге, Спасе моем.

Священник

Прадеды это предчувствовали

В праздничных древних служеньях…

Праведники

          причаствовали

Этому в теплых рыданьях!

Неизвестный

Боже… Не слухом, не зреньем —

Всем существом целокупным

Вижу подножие

             неимоверного храма, —

Горы земные — ничто перед ним!..

Даймон

Ты видишь — ибо ты вспомнил.

Ты вспомнил — ибо ты стал.

Неизвестный

Но скорбью, щемящею скорбью

Там полон заоблачный воздух!

Я чувствую: в странном ущербе

Звучат его голоса…

Голос демиурга Яросвета

Для соборного молебствия —

                          не о празднике,

О спасении

          от неслыханного

                         на земле,

Вас, святители,

               вас, угодники,

                             вас, о, праведники,

          Ждем в Кремле!

Даймон

На скорбную землю

Спускается горнее.

Готовы ли внемлющие?

Украшена ль горница?

Священник

Свечи пылают,

Курится ладан,

Блещет на каждом

Царственный пояс, —

Внемлем безмолвием,

Внутренним ладом,

Долу склоняясь.

Неизвестный

Шатер серебристого света,

Мерцающий тонким кровом,

Одел меня… зренье меркнет

От неудержимых слез…

Даймон

То — приближенье духа,

Плерома Вселенской Церкви^{42},

    Дыхание роз.

Хор в Небесном Кремле

Плещут в эфире

Дивные ткани,

Блещет трикирий

В поднятой длани, —

То из Синклита

Шаданакара

Брат наш крылатый

Близится скоро.

Приближающийся голос старейшего из святителей

Мир тебе, город тоскующий!

Вам, изнемогшие в скорби!

Вам, издалека слышащие

Голос мой на земле!

Старичок-священник, рыдая, почти без слов

О, чудотворче, свете…

Отче… предстатель русский…

Мгновенная вспышка дает различить, как отовсюду стекаются лучезарные сонмы святителей и праведников прошедшего.

Голос Яросвета

Вы озаряли тем, кто погас,

   Тропы в загробном горе;

Вы облегчали в их судный час

   Противовесы и гири;

Чем искалечил их души колосс,

   Правивший в русском мире?

Голоса святителей и праведников

Первый

Безрадостны были посланничества,

Бесплодны были паломничества

   К Голгофе нашей страны:

Сходили мы узкими лестницами,

Стояли под темными виселицами

   Виновных

           и без вины;

Второй

Встречали новопреставленных

Дарами сил уготовленных,

   Лобзанием братских уст,

Но, властью тирана ослабленный,

Лишь мукою смерти повапленный,

   Каждый был наг и пуст.

Третий

Народ в ознобе и в оторопи;

На матерь доносят отроки,

   На друга — старинный друг;

В годины преобразования