Железная мистерия - [30]

Но трижды он был восхищен^{45},

Привечен и обручаем

Той, розу Чью все мы ищем,

И ризу Чью все мы чаем.

То было в песках Египта,

И русской весною было,

И может быть, ваша крипта

Не вовсе его забыла.

Неизвестный с трепетом и радостью

              «Рыцарь-монах»^{46}!..

Он снился мне! брезжил… снился…

Лишь тенью своей — иль сам…

Даймон

Ты чувствуешь — он прикоснулся

Ладонью к твоим волосам?

Неизвестный невнятно

За что же это… за что же?

Как сторож,

           дремал на посту я…

Колеблющиеся, ничтожные,

Полжизни изжиты впустую!

Даймон

Молчи о прощенном заранее.

Еще истончи свое зрение!

Неизвестный

Чуть различаю — следом — другого,

Он без оружия, зрим едва,

Но раскалено, как белая лава,

Само средоточие духа его…

Даймон

Когда-то он сжег золотое создание^{47},

Двойственность долга испив до дна,

Но смертная горечь самозаклания

Давно, о, давно уже утолена!

Теперь готовит он действо наше

Ко дню наивысшего из торжеств…

О, как химерам слепящ и страшен

Его малейший

            взор

                и жест!

Неизвестный

Изнемогает состав мой душевный

От близости тех, кто гением был,

Чей облик теперь, в Синклите верховном

Испепеляющ… бесплотен… бел…

Даймон

А следующий — как молния^{48}:

Сияющ, гневен и грозен.

Великим поэтом, пророком

Был он в своей стране…

Неизвестный, дрожа

Господи… мой любимейший!..

Дай мне склониться наземь…

Дай драгоценную руку

Видеть и плакать мне!..

Даймон

Сто лет миновало, как он пророческим

Запечатленным стихом предварил^{49}

Век наш с его богоборческим зодчеством

       И вожака его сил.

Неизвестный

Знаю, но…

           что ж это, даймон?! Он сам

       Передо мной склоняется…

Даймон! Мне страшно! Твоим чудесам

       Совесть и разум противятся…

Даймон

Ты робок. Тебе еще странно.

Прими все, что видишь, смиренно.

Неизвестный

Смиреньем… нет, просто сознанием

Кто он, исполин, кто — я,

Обожжена, как пламенем,

Давно гордыня моя.

Душа с младенчества никла

Пред огненным даром его…

Даймон

Пока еще сила твоя не иссякла,

Встреть поклоненьем еще одного —

Спиралями неимоверного цикла

В Синклит поднимавшееся существо…

Неизвестный

Вижу… о, знаю!.. Тот, кто сходил

В недра душ человеческих^{50},

Кто демонов будущего подглядел

В созданьях своих провидческих…

Он! Но подобен любящий взор

Распятому, Преображенному,

В спусках по кручам подземных гор

Пламенем испепеленному…

Милый! живой! родной!

Дух состраданья!.. мученик!..

Даймон

Он просветляет ваш круг земной

В самых темных излучинах.

Неизвестный

Он наклоняется…

Даймон

                  Молись

В благоговенье и радости:

Память его поцелуя —

                  ввысь

Будет с тобой весь народ вести.

Неизвестный, плача

Он видел,

         как я молю его…

Как ждал его… как люблю его!

Даймон

Довольно. Накладываю покров

На зрение. Вникни слухом

В Священнодействование миров,

В общение духа с духом.

Неизвестный

Только ответь: отчего прошли

Именно эти гении? —

Даймон

Много, о, много детей земли

Сходятся в богослужении;

Ты различил только тех, чей прям

Путь был рядом с тобою.

Слушай же таинство: Белый Храм

Станет твоей судьбою.

Волны широких и печальных звучаний говорят о приближении гениев к подножию великого храма.

Голос Яросвета

Восхищаются

           все архангелы

                        красотой

Созидаемых вами радуг и городов;

Но спускаетесь ли вы тесною крутизной

В судьбы кинутых,

                 искалеченных

                             или вдов?

Голоса гениев

Один

В России, в пространствах расслаивающихся,

    Был мрак озарен пламенами

Крылатых, поющих, взвивающихся

    Сердец, охраняемых нами,

Второй

Их судьбы от недругов крадущихся,

    От гибели ранней блюли мы,

Верховною помощью вглядываясь

    В их страшные ночи и зимы.

Третий

Но встала вкруг каждого мечущегося

    Глухая, тугая завеса;

Как если б на птенчика прячущегося

    Надвинулись ужасы леса;

Четвертый

Надет капюшон уплотняющийся

    Теперь на любой огонечек,

И гаснут они, задыхающиеся

    Под каменным панцирем ночи.

Молчание.

Голос Яросвета

Братья! Братья!

               Перво-водители

                             дальних стран!

В страшный час этот вы слышите ли меня?

Соприсутствуете ли

                  нам вы

                        с пяти сторон,

Соболезнование

              к нашим бедствиям

                               преклоня?

Тишина.

Над хребтами Восточного горизонта становится видимой световая, стремительно движущаяся фигура в струящихся одеждах. Лотосообразная корона; прекрасный лик.

Голос

Те же низвергаются

                  на мой

                        край

                            беды!

Враг мой загораживает тьмой

                           рай

                              Будды;

Новый уицраор моих стран

                        злей

                            тигра:

Сумрачна, тяжка в нем, как уран,

                                кровь

                                     Жругра!

На Юго-Восточном небосклоне, далеко за горными цепями, возникает облик сидящего гиганта в белом, с розовой радугой, пересекающей его чело; концы радуги исчезают за его плечами.

Голос

Помня уицраоров,

                Синклит

                       стран

                            Ганга

Взвесил и отринул вековой

                         долг

                             крови;

Грянет ли к сраженьям над страной