— Ты не можешь с этим смириться, не так ли? — голос его звучал безжизненно.
— Не могу.
— Не можешь или не хочешь?
Его проницательный взгляд, казалось, читал ее мысли.
— И то, и другое.
— Понимаю.
— По-моему, ты ничего не понимаешь.
Дрю скривился:
— Если б я знал, что такое случится, я бы не стал тебя приглашать. Но мы не можем заглянуть в будущее, так что его надо просто принимать. Жизнь — это крупная игра. Я так понимаю.
— А я думаю иначе.
На лице Дрю появилась недобрая улыбка.
— Верно, если выигрыш не гарантирован, ты и связываться не станешь. Ведь так?
— То, что я думаю и чувствую, сейчас не имеет значения, — ответила она.
— Имеет. Знаешь, ты просто трусиха.
— Но это неправда! — воскликнула Энн.
— Правда! Любой риск выбивает тебя из колеи, — в его глазах вспыхнул гнев.
Внутренний голос предостерегающе одернул Энн. Но она уже не могла сдержаться. Ей надо было высказать слова, рвавшиеся из груди.
— Я не боюсь, когда речь идет о чем-то жизненно важном.
Последовала мучительная пауза. Они оба почувствовали ответственность этого момента.
Сейчас каждое слово, каждый жест приобретали особое значение.
— Значит, ничего не выйдет? — холодно спросил Дрю.
— Ты сам этого не хочешь.
Дрю стиснул зубы. Она продолжала:
— А я хочу иметь дом, ребенка, а самое главное — мужа, который был бы мужчиной, а не взбалмошным подростком.
Лицо Дрю исказила презрительная гримаса.
— Тогда тебе лучше вернуться в свой уютный мирок, где само слово «риск» звучит как ругательство. А мне там делать нечего.
У Энн закружилась голова.
— Мой менеджер отвезет тебя домой.
Она вышла, хлопнув дверью. Страх отступил, ее охватило отчаяние. Неужели конец? Конец всем надеждам и мечтам? «Ты всегда хотела невозможного!» — зазвучал внутренний голос.
— Нет! — Энн содрогнулась, как от острой боли.
— Ты нездоров?
Дрю, действительно, чувствовал себя неважно, но признаваться в этом не хотел. Он исподлобья посмотрел на своего помощника.
— Нет, черт побери. Я тебе это уже говорил.
— Да, говорил, — Скип недоверчиво покачал головой. — Но что-то тебя гложет, это уж точно. Он помедлил. — С матерью плохо?
— Нет. С ней все в порядке.
— Это хорошая новость. А у меня для тебя есть еще одна.
— Говори.
— Если ты не передумал приобретать недвижимость, то она твоя.
— Я не передумал, — ответил Дрю без всякого энтузиазма, что вызвало еще один подозрительный взгляд Скипа. Дрю не обратил на него внимания и продолжал:
— Давай, оформляй бумаги.
— Хорошо, — Скип направился к выходу. — Да, чуть не забыл. Хол Аккерман хочет с тобой встретиться.
— Черт побери, — воскликнул Дрю. — Пусть Венди вызовет его немедленно.
Оставшись один, Дрю встал и подошел к окну. В нем кипела ярость, роднившая его с отцом. Ему хотелось одним ударом кулака разнести огромное стекло. Но он сдержался. Безумное буйство — это не решение его проблем.
Он сказал Энн, что ему нет места в ее жизни. Черт дернул его за язык! Дрю не мыслил себя вне ее жизни, но понял это, когда было уже поздно.
Он продолжал метаться между Макмилланом и Хьюстоном, но все же большую часть времени проводил в своем офисе. Так казалось легче справляться с собой. Да и дела он успел порядком запустить. Как только мать почувствовала себя лучше, а в отцовской фирме удалось кое-как навести порядок, Дрю посвятил всего себя собственным неотложным делам.
За его спиной скрипнула дверь.
— Твоя секретарша сказала, что я могу зайти, — в устах Хола это звучало приветствием.
— Хочешь кофе? — спросил Дрю.
— Я уже пил, спасибо, — Хол покосился на Дрю. — Ты нездоров?
— Какого черта? Сначала Скип, потом ты. Здоров я!
— Слушай, я же не хотел тебя обидеть, — Хол ухмыльнулся. — Просто выглядишь ты неважно.
— Не лезь ко мне с этим, ладно? Хол пожал плечами:
— Как скажешь…
— Рассказывай, с чем пришел. Хол встряхнул портфелем.
— Я нашел доказательства.
— Достаточные доказательства?
— Достаточные для нескольких лет тюрьмы.
— Отлично.
— И это все, что ты мне скажешь? Дрю вскинул брови:
— А что еще ты хотел бы услышать?
— Не знаю, — фыркнул Хол. — Но я думал, ты запляшешь от радости, хоть какие-то чувства проявишь.
Его слова упали в пустоту. Дрю снова отвернулся к окну. О каких чувствах может идти речь, когда внутри у него все омертвело. Энн, милая Энн. С нею было связано все самое лучшее в его жизни. И он расстался с ней!
Ее образ так живо предстал перед его внутренним взором, что Дрю забыл про управляющего, нетерпеливо перекладывавшего бумаги.
— Вот доказательства, — произнес Хол.
Дрю встрепенулся и посмотрел на него.
— Ты оказался прав?
— Да, концы с концами не сходятся.
— Значит, этот мерзавец присваивал деньги?
— С помощью своей подружки из банка.
— Черт! Вот в чем дело. Это она вкладывала деньги от своего лица.
— Могу поклясться, что это именно так, — подтвердил Хол.
— Для обвинения достаточно данных?
— Вполне.
— Я был уверен, что ты раскопаешь эту помойку.
— Это комплимент? — усмехнулся Хол, направляясь к выходу.
Дрю не хотелось идти домой. Но больше идти было некуда. Он заглянул в бар, но выпивка не принесла желанного покоя, а скорей наоборот — взвинтила еще больше.
За окном лил дождь. Дрю просидел в офисе до тех пор, пока от усталости не перестал соображать. Наконец, он собрался домой.
