— Надеюсь, грозы сегодня не будет. Энн тоже посмотрела вверх.
— О чем ты говоришь? На небе ни облачка.
— Черт побери, в Техасе все возможно.
— Верно, но давай не думать о неприятном. Он поежился:
— Волнуюсь, наверное.
— Ты волнуешься? Вот бы не поверила!
— Уж поверь. Но это хорошее волнение, оно подкачивает меня адреналином.
— Послушай, я ведь ничего не понимаю в гонках.
— Просто ты меня никогда об этом не спрашивала, — пожал плечами он.
— Ну так я спрашиваю. Расскажи.
— Моя гоночная машина большей частью состоит из топливного бака. Она настолько мощная, что топлива пожирает неимоверно много. А по форме она напоминает ракету. Это обеспечивает почти космическую скорость.
— Похоже на «Звездные войны». Он снисходительно улыбнулся:
— Гораздо серьезнее.
— А какую скорость она развивает?
— Ты уверена, что действительно хочешь это знать?
Лицо Энн омрачилось.
— Нет, но если ты не скажешь, я нафантазирую неизвестно чего.
— Она может мчаться со скоростью свыше двухсот пятидесяти миль в час.
— О, Боже. Лучше б ты мне не говорил, — Энн почувствовала внутри ноющую пустоту.
— С тобой все в порядке? Ты снова побледнела.
Энн взяла себя в руки и попыталась придать твердость своему голосу:
— Я чувствую себя отлично.
— Как рыба на берегу.
Энн строго взглянула на него.
— Так ты практически сидишь на баке с горючим?
— Он находится у меня за спиной. А я лежу в коконе.
— В коконе?
— Так мы называем кабину. А стартовую полосу мы зовем новогодней елкой.
— Тарабарщина.
— Я думал, это тебя развеселит.
— А я думаю о том, насколько все это надежно.
— Абсолютно надежно. Эксперты Национальной гоночной ассоциации следят за всеми тонкостями.
— Это приятно слышать.
— Вообще, тебе понравится. Думаю, ты станешь заядлой болельщицей.
Она молча поцеловала его в шею.
— Напомни мне вернуть тебе этот долг. Потом.
— Обещаешь? — она не узнавала свой голос.
— Будь уверена.
К треку они подъехали в приподнятом настроении.
— Поцелуешь меня на счастье? — спросил он.
— Ах, Дрю, — прошептала она. — Пожалуйста, будь осторожен.
Солнце горело на небе как крупный алмаз. Тысячи болельщиков в возбуждении ожидали начала гонок. Энн влилась в эту бурлящую толпу. Она взглянула на трек, и ей чуть не стало дурно. Дрю не говорил ей, что длина трека — всего четверть мили. Возможно, он полагал, что она и так это знает.
Распорядитель принялся объявлять в микрофон имена участников. Когда прозвучало имя Дрю, в мозгу Энн вспыхнула безумная мысль: «Неужели все это происходит на самом деле?»
Дав согласие присутствовать на гонках, она загнала себя в тупик отчаяния. Может ли она спокойно смотреть на то, как он рискует жизнью? Она не знала ответа на этот вопрос. Однако, вот она сидит здесь, среди опьяненной толпы, связанная своим обещанием и не знающая, чем все это кончится.
Дрю знает, на что идет. И она тоже. Но только один раз! Больше ей этого не вынести. Остается лишь надеяться на то, что Дрю знает свое дело. Надеяться и молиться.
Машины выехали на стартовый рубеж.
Вместе с тысячами зрителей она скандировала: «Дрю! Дрю!» Он был фаворитом.
— Леди и джентльмены, — провозгласил распорядитель, — готовы ли вы?
— Да, — хором выдохнула толпа.
— Завести моторы!
Упал сигнальный флажок. Энн увидела, как Дрю ухватился за руль и нажал на педаль.
И в этот момент раздался взрыв. В один миг машина Дрю превратилась в пылающий факел.
Энн вскочила со своего места и хотела закричать, но крик застыл в горле. Она замерла в ужасе. К машине со всех сторон бежали механики, пожарные, врачи.
Дрю погиб? Слава Всевышнему, нет! Она увидела, как он вывалился из своего «кокона» и попытался встать.
Толпа взревела. Двое мужчин подхватили Дрю и куда-то понесли.
Энн рухнула на сиденье. Слезы слепили ее. Сидевший рядом мужчина обернулся и встревоженно спросил:
— Мэм, с вами все в порядке?
Энн не ответила. Она тяжело дышала, стараясь совладать с собой. Сердце сдавила тупая боль, руки дрожали, во рту пересохло.
— Мэм, ответьте!
— Пожалуйста, — прошептала она побелевшими губами, — проведите меня к тому человеку, который пострадал.
— А вы — с ним?
Энн молча кивнула.
— Господи, пойдемте же, я постараюсь вам помочь.
Впоследствии Энн не могла вспомнить, как она нашла Дрю, как ей удалось к нему прорваться. Так или иначе, она стояла перед ним, с ужасом глядя на рану на его голове.
Он, однако, улыбался.
— Извини, мне не удалось произвести хорошее впечатление. Это мне назидание за страсть покрасоваться. Надеюсь, в другой раз повезет больше.
Он приподнялся ей навстречу. Энн отстранилась.
— Энн, в чем дело?
— Не прикасайся ко мне!
Он пожал плечами.
— Ради Бога, не смотри на меня так. Видишь, я в порядке. Ну, немножко поранился.
— Всего-навсего, — ее попытка рассмеяться обернулась рыданием. — Немножко поранился! Как ты можешь так говорить? — Она чувствовала, что срывается на истерику, но уже не могла сдержаться. — Черт возьми! Ты же чуть не погиб! И ради чего?
— Успокойся. Ты преувеличиваешь.
— Неужели? Я же видела, как твоя машина взорвалась.
— Мне просто не повезло, что я оказался в ней в этот момент. Только и всего.
Страх, который Энн недавно испытала, не шел ни в какое сравнение с тем чувством, которое овладело ею теперь. Это было горькое разочарование. Ради всего святого, можно ли так легкомысленно относиться к своей жизни?
