Желания Элен - [31]

– Да. Но между нами все кончено.

– Юк.

– Клянусь тебе, Элен. Клянусь.

– Эдит знает?

– Конечно нет. Она даже не догадывается об этом.

– Полагаю, что так. Он один из тех, с кем вы играете в «червонку»?

– Да.

– Элегантный хлыщ или крутняк?

– Он штангист.

– О.

– Я клянусь, что между нами все кончено, Элен. Я об этом больше не думаю. Зачем ты поступаешь так со мной?

– Как?

– Спрашиваешь меня об этом. Заставляешь меня произносить все это.

– Не знаю, – удивленно ответила она. – Я встречаюсь с тобой уже несколько недель, но я ничего о тебе не знаю. Я хотела узнать, только и всего.

– Это одна из тех вещей, из-за которых я чувствую себя размазней, – сказал он. – Я боюсь. Ты первая женщина, с которой я могу говорить об этом. У тебя есть смелость, которой не хватает мне. Ты ведь никогда не жалеешь себя?

– Разумеется жалею. Иногда.

– Но не все время. Не так, как я.

– Я делаю это когда на меня находит. Я борюсь за выживание каждый день.

– Боже, – выдохнул он, потупившись.

– Что?

– Я такой несчастный.

– Тебе совсем необязательно быть несчастным.

– Я не могу справиться с этим сам.

– Чего ты хочешь от меня?

– Ты жестокая.

– О, ну разумеется.

– Я хочу научиться быть таким. Я хочу быть жестоким.

– И всегда держать хвост трубой.

– И всегда держать хвост трубой, – повторил он.

– Ты действительно этого хочешь, Юк?

– Да.

– Правда?

– Да. Да.

– Ты можешь добиться этого.

– Как? – взмолился он. – Скажи мне как?

– Просто сделай это и все. Ты слишком толстый. Ты слишком много ешь и слишком много пьешь. Ограничь себя в этом. Избавься от своих привычек. Не играй больше в «червонку». Скажи штангисту, чтобы он исчез. Скажи это Эдит. Не проси ее – скажи ей.

– Бог мой.

– Не все сразу. Постепенно.

– Бог мой… Ты думаешь, у меня получится?

Она пожала плечами.

– Ты этого хочешь?

– Да, клянусь, я хочу этого.

– Я помогу.

– О, Элен, это будет божественно.

Она выругалась.

– Прости, пожалуйста, – торопливо сказал он. – Больше никаких «Божественно».

Она кивнула.

– Хорошее начало.

– Могу я остаться?

– На ночь?

– Да.

Она обдумала это.

– Нет, пожалуй не стоит. Может быть, в следующие выходные.

– Ладно.

– Ладно, – опять передразнила она его. – «Элен, можно я останусь на ночь? Нет? Ладно». Вот что я имею в виду. Тебе предстоит многому научится, детка.

– Да, – рассерженно сказал он. – Я научусь.

Она смягчилась.

– Все будет хорошо, Юк. Увидимся как-нибудь, пообедаем вместе. Затем придешь ко мне в пятницу вечером. Скажешь об этом Эдит.

– Хорошо.

– Ешь побольше всякой морской пищи.

– Ладно.

– И перца.

Он рассмеялся.

– В нем много углерода, – объяснила она. – Бифштекс с кровью, ну и тому подобные штуки. Я тебя многому научу.

– Да, – радостно сказал он. – О, да.

– Но обещай: штангиста больше не будет.

– Я завтра же скажу ему.

– Позвони ему. Не встречайся с ним.

– Спасибо тебе, Элен.

– За что? Давай подождем и посмотрим. Бог мой, я умираю от усталости. Проваливай, Юк.

Он поднялся, выпрямился, расправил плечи, втянул живот, задрал подбородок.

– Какой увалень. – Она улыбнулась. – Ну ничего. Не все сразу. Доброй ночи, милый.

Большими шагами он пересек комнату, рывком поднял ее на ноги и крепко поцеловал.

– Уоу, – сказала она.

– Учительница, – сказал он.

– Еще разок.

Он поцеловал ее еще раз.

– Уоу два раза, – сказала она.

– Элен, я люблю тебя.

– М-м-м-м. Повтори.

– Я люблю тебя.

– С конца.

– Тебя люблю я.

– С середины.

– Люблю я тебя. Люблю тебя я.

Смеясь и держась за руки, они дошли до двери.

– В пятницу, – сказала она.

– Я принесу тебе салфетки, – пошутил он.

Она сказала ему два слова. И отнюдь не «Большое спасибо».

12

Радио с таймером разбудило ее, как она потом вспомнила, песенкой из мюзикла «Рэд Милл». Она полежала несколько минут, вздрагивая под одеялом от прохлады, которой веяло с улицы.

Она повернула голову и посмотрела на Рокко, свернувшегося на своей подстилке.

– Рокко, сладкий мой мальчик, – позвала она, высовывая из-под одеяла руку, чтобы погладить его.

Но он не подошел и даже не поднял голову. Казалось, он о чем-то задумался.

– Спишь? – спросила она его. – Давай, просыпайся. Пора вставать.

Она села в постели, зевнула, потянулась, почесала голову и облизала губы. Затем подошла к окну, захлопнула его и закрыла жалюзи.

Она остановилась перед большим зеркалом на двери, ведущей из спальни в коридор. Немножко обвисла грудь? Раздалась талия? Расплылась задница? Она подняла руки над головой, сцепила их и начала делать наклоны из стороны в сторону, слегка постанывая.

Десять наклонов в стороны. Затем десять приседаний, которые она выполняла, держась рукой за ручку дверцы шкафа. Затем упражнение для мышц живота. Затем наклоны вперед, касаясь руками пола и стараясь не сгибать трясущиеся колени. Десять раз.

Потом она сделала глубокий вдох, села на край кровати и закурила сигарету. Радио наигрывало «В старом Нью-Йорке». Глаза Рокко были открыты. Они следили за нею, но сам он не двигался. Она подошла и склонилась над ним, словно знак вопроса.

Она положила руку ему на лоб, пощупала нос. Он был теплым.

– Что случилось, детка? – спросила она. – Болит что-нибудь?

Он слабо пошевелил хвостом. Неожиданно из его пасти начали вырываться громкие астматические вздохи: «Ах-ха, ах-ха, ах-ха».