Жаждущие прощения - [3]

Работа аниматором не оставляет времени для ночной жизни, если вы понимаете о чем я. Днем я встречаюсь с клиентами, а по ночам поднимаю мертвых. Хотя, таких как я охотно приглашают на вечеринки любители похвастать знакомством со знаменитостями или просто поглазеть. Я не люблю быть в центре внимания и хожу на такие мероприятия, только если босс настаивает.   Он любит держать нас на виду, чтобы рассеять слухи, будто мы то ли ведьмы, то ли гоблины.  

Эти вечеринки нагоняют на меня тоску. Аниматоры сбиваются в кучу, обсуждая профессиональные вопросы, будто офисный планктон, только менеджера никто не назовет ведьмой, монстром или королевой зомби. Многие и слова аниматор не знают, зато умеют плоско шутить. «Это Анита. Она делает зомби, и я имею в виду не коктейль». Все вокруг  будут смеяться, а я вежливо поулыбаюсь и уйду домой при первой же возможности.  

Сегодня вечеринок не предвиделось, только работа. Работой была магия, сила, странное темное желание поднять не только тех, за кого мне платят. Сегодня ночью будет сиять луна и звезды, я это чувствовала, потому что была не такой как другие. Таких как я манит тьма и не пугает смерть во всех своих формах, потому что мы  ее понимаем.  

Сегодня я буду поднимать мертвых.  

Веллингтонское кладбище было совсем новым. Все надгробия были примерно одинаковыми: квадратными или прямоугольными и располагались идеальными рядами. Вдоль главной аллеи росли молодые деревца и аккуратно подстриженные вечнозеленые кусты.  Луна стояла высоко, заливая все вокруг таинственным серебристым светом, в котором тени выглядели особенно черными. То тут, то там виднелись старые деревья. Они казались чем-то чужеродным среди всей этой новизны.  Как Карла и говорила, в одном месте два таких дерева росли рядом. Подъездная дорожка выходила на открытое место, а потом огибала холм, который был явно искусственного происхождения —  низкий, куполообразный,  заросший травой. Три других аллеи сходились сюда же. Я проехала несколько метров по западной аллее и остановилась возле высоких деревьев. В тени одного из них я увидела фигуру в  белом, потом появился оранжевый огонек сигареты. Я остановила машину, перегородив аллею, но много ли людей бывают на кладбище по ночам? Карла опередила меня, что было более чем неожиданно. Большинство клиентов стараются проводить в темноте у могил как можно меньше времени.  Прежде чем достать принадлежности для подъема, я подошла к ней. У ее ног скопилась куча окурков, похожих на толстых белых жуков. Очевидно, она простояла тут в темноте несколько часов, ожидая поднятия зомби. Она либо наказывала себя, либо наслаждалась происходящим. И определить, которое предположение верно, было невозможно.  Ее платье, туфли, и даже чулки были белого цвета. Серебряные сережки заблестели в лунном свете, когда она повернулась ко мне. Она стояла, прислонившись к дереву. Черный ствол только подчеркивал белизну ее платья. В неверном лунном свете ее глаза казались серебристо-серыми. Я не могла понять выражение ее лица, но это было не горе.  

— Сегодня чудесная ночь, — проговорила она.

Я согласилась и поинтересовалась, как она себя чувствует. Она ответила странно-спокойно.

— Мне гораздо лучше, чем было днем.

— Рада это слышать. Вы не забыли принести его одежду и любимую вещь?

Она жестом указала на темный сверток, лежащий под деревом.

— Хорошо, тогда я принесу из машины все что нужно. Она не предложила помочь, что было в порядке вещей. Обычно люди боятся всего, что связано с моей работой. Вокруг не было других машин, кроме моей Омеги.  

— Как вы сюда добрались? Я не вижу машины, — спросила я негромко, но звук моего голоса далеко разнесся в ночной тишине.  

— На такси. Оно ждет меня за воротами.  

Такси. Хотелось бы мне увидеть лицо водителя, когда он высаживал ее перед входом на кладбище.  

В клетке на заднем сидении попискивали три черных цыпленка. Они не обязательно должны быть черными, просто сегодня мне достались именно такие. Кажется, у нашего поставщика птицы есть чувство юмора.  

Артур Фиске умер совсем недавно, так что из багажника я достала банку с самодельной мазью и мачете. Мазь была белесой со светящимися зелеными вкраплениями кладбищенской плесени. На этом кладбище она не росла. Ее можно было найти только на кладбищах, которым больше сотни лет. Еще в мазь добавлялась паутина и другие не слишком приятные ингредиенты плюс травы и пряности, чтобы перебить запах и добавить магию, если это конечно магия.

Я нанесла мазь на могильный камень и подозвала клиентку.

— Ваша очередь, Карла, — она затушила  сигарету и подошла ко мне. Я нанесла мазь на ее лицо и руки. — Вы должны стоять позади надгробия, когда я буду поднимать вашего мужа.

Она без комментариев встала на указанное место, пока я наносила мазь на себя. Розмарин —  для памяти, корица и гвоздика — для защиты, шалфей — для мудрости и тимьян чтобы связать все вместе. Казалось, этот чуть смолистый запах впитался под кожу.

Я взяла самого большого цыпленка и зажала подмышкой. Карла стояла на своем месте, уставившись на могилу.  Отрубить голову цыпленку без посторонней помощи — это целое искусство. Я обезглавила его, стоя в ногах могилы. Кровь из перерубленной артерии забрызгала увядшие хризантемы, розы и гвоздики.  Я обошла вокруг могилы, брызгая кровью, и рисуя еще один круг на земле своим мачете. Карла закрыла глаза, когда кровь попала на нее. Я намазала себя кровью и положила все еще подрагивающую тушку цыпленка на гору цветов. Затем снова встала в ногах могилы. Мы были заперты в круге силы наедине с нашими мыслями и ночью. Я увидела, как заблестели глаза моей клиентки, когда я начала призывать ее мужа.