Жажда жить - [46]

— Вам самой просить ни о чем не надо. Попросит Уилл Колдуэлл. Я уверена, что вы в любом случае расскажете Уиллу все, что услышали от меня, я готова к этому и считаю, что так и должно быть. Но вот что я умоляю вас сделать: скажите Уиллу, пусть он попросит Десмонда О’Коннола взять на себя ведение этого дела. В противном случае моего кузена ждет виселица. Сама я, повторяю, с Луи не виделась, но говорила с одним человеком, который встречался с ним, и он утверждает, что только Десмонд О’Коннол может спасти Луи. Сам-то Луи махнул на себя рукой. Он собирается признать себя виновным и, отказавшись от адвоката, просто попросить суд о снисхождении. Но даже так не получается. Окружной прокурор мистер Айзенхут не дает ему признать себя виновным. Вы знаете, наверное, это натуральный политикан, он хочет повесить Луи, и тот человек, с которым я говорила, сказал, что веревка уже намылена. Да, я оговорилась, он не утверждает, что О’Коннол может спасти Луи. Он говорит, что для этого понадобится, да и то уверенным в успехе быть нельзя, человек такой, как О’Коннол.

— Ясно. — Эмили откинулась на спинку кресла.

— Вот это, Эмили, я и имела в виду, говоря о власти. У вас она есть. Если Уилл отправится к Десмонду О’Коннолу и велит ему взять на себя это дело, у Луи появится шанс. Десмонд не откажет Уиллу. В нашем городе никто не может ему отказать.

— Вы преувеличиваете, Джесси.

— Ну, почти никто.

— Пусть так. Да, верно, Уилл обычно добивается желаемого, но не любит злоупотреблять своим положением или, как вы говорите, властью. Он обычно получает то, о чем просит, но не в последнюю очередь потому, что никогда не просит о том, о чем просить бесполезно. Понимаете?

— Да.

— Итак, допустим, я обращусь к Уиллу, Уилл — к Десмонду, но с чего вы взяли, что Десмонд согласится защищать вашего кузена?

— Потому что об этом его попросит Уилл Колдуэлл.

— Но ведь Десмонд наверняка поинтересуется, что же заставило Уилла заниматься самым страшным за последние годы в наших краях делом об убийстве. И что Уиллу на это сказать?

— Пусть скажет… пусть перескажет то, что вы услышали от меня.

— Но ведь из этого следует, Джесси, что вы доверяетесь еще одному человеку.

— Я не боюсь довериться адвокату. Хранить секреты — их профессия.

— В таком случае, мне кажется, вам следует самой обратиться к Десмонду. Мы-то вам зачем?

— Я думала об этом. Он выставит меня за дверь. Я знаю его мало, но вполне достаточно для того, чтобы не питать никаких иллюзий: он никогда не возьмется за дело Десмонда только потому, что об этом его прошу я. Я никто.

— Не надо недооценивать себя, Джесси. Вы — не никто. Вы храбрая совестливая женщина. Но насчет Десмонда вы, возможно, правы. Дело не в том, кто вы, но сам он себя ставит высоко. И наверное, у него есть для этого основания, если он способен спасти человека от виселицы. Но ведь мы с вами обсуждаем другой вопрос. Впрочем, говорить больше не о чем. Мне надо решить, обращаться ли к Уиллу с просьбой повлиять на О’Коннола или нет… Джесси, боюсь, я ничем не могу вам помочь.

— Почему?

— Что-то мне подсказывает, что в эту историю лучше не вмешиваться. Позвольте мне сказать вам кое-что. После того как произошла эта история, я попросила Уилла сходить в редакцию «Часового» и поговорить, чтобы они прекратили печатать материалы об убийстве. Видите ли, однажды я вернулась домой и застала Грейс за чтением газеты, и это стало для меня настоящим шоком. Но Уилл отказался, объяснив, что никогда не пытается воздействовать на редакцию. Я понимаю ваши чувства, тем более что я так и не привела ни одной убедительной причины, отчего не хочу просить Уилла повлиять на Десмонда О’Коннола. И все-таки я глубоко убеждена, что нам лучше остаться в стороне от этого дела. В то же время, если вам самой удастся уговорить Десмонда, можете сказать ему, что счет мы оплатим. Что же касается нашего к нему обращения, то ответ, извините, — нет.

— Ответ, извините, нет, — повторила Джесси. — Луи Баум, я, Эмили Колдуэлл, приговариваю вас к смертной казни через повешение.

— По-моему, я не заслужила этого, Джесси. Я подсказала вам выход.

— Зная при этом, что Десмонд О’Коннол скорее всего даже в свидании мне откажет.

— Отчего же? Если вы предварительно пошлете ему свою визитку, он вас примет. Десмонд — джентльмен. Он вам не откажет во встрече.

— И осмелюсь предположить, попросит удалиться тоже как джентльмен. А, услышав, зачем я пришла, может, и не просто попросит.

— В любом случае попробовать можно. Ну и, естественно, я не отказываюсь от своего предложения, деньги к вашим услугам днем и ночью.

— Как это благородно с вашей стороны, Эмили.

— Ну что ж, Джесси, теперь, полагаю, вам лучше уйти. Понимаю, вы разочарованы, и для этого у вас есть основания, и все же не стоит обмениваться колкостями и говорить вещи, о которых мы потом обе будем жалеть. Если вы все же решите поговорить с Десмондом и ему понадобятся гарантии оплаты его услуг, пусть свяжется со мной.

— С Десмондом О’Коннолом у меня ничего не выйдет, и вы сами это знаете, Эмили Колдуэлл.

— Не знаю. — Эмили зябко закуталась в плед.

— Но мне хотелось бы еще кое-что сказать, и тут Десмонд О’Коннол уже ни при чем.