Жажда жить - [200]

— Что ж, — возразила Грейс, — если он внушает почтение ему, то мне внушает почтение его поступок. Кстати, хороший повод перейти к делу. В последнее время меня ужасно раздражают пришельцы, по крайней мере те, которые зарабатывают в нашем городе на жизнь и при этом всячески его поносят. — И она передала содержание своего разговора с дочерью.

— Вообще-то я спокойнее отношусь к этому, но в принципе с тобой согласна. Вся беда в том, что на такую зарплату, как у нас, трудно найти хорошего учителя. У нас частная школа с солидной репутацией, но платим мы меньше, чем большинство государственных школ. Иное дело, что большой процент этих высоких зарплат возвращается в школьный совет. В угольных районах это обычная практика, да и у нас, в Форт-Пенне, по-моему, тоже. Наши политики далеко не ангелы.

— Так что же мешает повысить жалованье?

— Даже если мы повысим плату за обучение на какие-нибудь десять долларов в год, множество способных девочек будут вынуждены уйти. Не забывай, некоторым семьям приходится считать каждый доллар. Плохо, конечно, что нельзя использовать деньги, которые вносят девицы вроде Кэтти Гренвилл, вон она, кстати, собственной персоной, на обучение тех, кто действительно хочет учиться.

— Где ты видишь Кэтти Гренвилл?

— Вон, в углу. Только не оборачивайся, она с Роджером Бэнноном.

— Не оборачиваться? Это еще почему? — Грейс повернулась и не сводила взгляда с этой пары, пока ее наконец не заметили.

— Ну, и зачем тебе это? — спросила Бетти. — Так, они о чем-то разговаривают, он подзывает официанта. Спорит с ним. Встают. Он оставляет деньги на столе и не дожидается сдачи. Выходят, оба смотрят в нашу сторону. Он явно разозлен.

— Да ну?

— Что с тобой, он тебя раздражает?

— Давай закурим. Я обычно здесь не курю, но… — Грейс открыла портсигар и протянула его Бетти. — Красивая штука, правда? Брок подарил.

— Мне тоже не нравится здесь курить, но, знаешь, боюсь отказаться, уж больно ты разошлась. Успокойся.

— Сейчас.

Обе глубоко затянулись, что несколько шокировало одного члена законодательного собрания из графства Шайкилл, сидевшего за соседним столиком с женой и двумя дочерьми. Грейс, заметив это, выпустила еще струю дыма.

— У меня нет оснований не доверять тебе, Бетти, так что слушай. — И Грейс рассказала ей о встрече с Кэтти Гренвилл, о телефонном звонке, отчасти передала разговор с Броком. — …Судя по поведению мистера Бэннона, Брок все-таки предпринял какие-то шаги, не поставив меня в известность.

— И наверное, серьезные шаги. Видела бы ты, как он повел себя, едва заметил тебя. Просто взбесился. Заорал на официанта, не дал бедняжке Кэтти даже обед доесть.

— И впрямь бедняжка.

— А что, мне жаль ее. Связалась с таким типом.

— Я связывалась, и ты это знаешь.

— Конечно, знаю. Так мне и тебя было жалко.

— Правда? Веришь ли, тогда мне впервые в жизни нужно было, чтобы кто-нибудь пожалел. Действительно нужно. Хоть бы ты что-нибудь сказала.

— Говорю сейчас.

— Да, но будь у меня хоть один человек в целом мире, к которому можно было бы… а, да что говорить, всего скорее в то же дерьмо и вляпалась бы.

— Ладно, по-моему, надо закрыть тему. Может, вернемся к мисс Такерман?

— Нет, и ее тоже к черту. Пусть доработает до июня, а потом увольняй ее. Давай лучше поговорим об одежде.

— Давай.

— И купим что-нибудь, сегодня же. Пойдем к Рут Хольц, пусть покажет нам свои новинки, пока никто другой не увидел.

— Грейс, ты переменчива, как погода.

— Нет, просто не хочу говорить о мисс Такерман и не хочу больше утомлять тебя разговорами о мистере Бэнноне. Не говоря уже о бедняжке Кэтти.

Так Грейс провела неделю, в течение которой Холлистер приближался к грезам следующего понедельника.

Он наблюдал, как Мэри Кемпер переходит с почтой от стола к столу, вынужденная повсюду выслушивать сальные комплименты. Едва ее симпатичное личико исчезло за дверью, он потерял интерес к окружающему и уже закатывал рукава, когда раздался возглас: «О Боже!» Явно что-то случилось. Холлистер подошел к столу, за которым сидел Кроули, и тот подал ему ленту с сообщением «Ассошиэйтед-пресс». В нем говорилось:

Хагерстаун, Мэриленд, 13 января («АП»), Тела мужчины и женщины, погибших здесь вчера в автомобильной катастрофе, опознаны. Это Роджер Бэннон, 34 лет, и Кэтрин Гренвилл, 18 лет, оба уроженцы Форт-Пенна. Подр. сл.

— Ничего себе, подробности! — выругался Холлистер. — Какие там подробности. Боб… извините, Кроули.

— Ничего, все в порядке. Хотите написать?

— Напишу, конечно, но сначала надо связаться с Броком Колдуэллом, пусть скажет, как подать эту новость. Сделайте одолжение, а, Кроули? Скорее всего он сейчас в клубе. Если нет, попробуйте поймать его дома, на Второй Северной. Пока он не даст добро, в номер не пойдет ни строчки, пусть даже опоздаем к дневному выпуску.

— Я и представить себе не мог, что это такие большие люди. Имена знакомые, но…

— Вас просто давно здесь не было. — Холлистер раскатал рукава. — Эрл, ну-ка передай мне справочник, посмотрим, что у нас есть на Гренвилл, г-р-е-н… Кроули, а вы ищите Колдуэлла.

— Послушайте-ка, Холлистер…

— Живее, мы не можем терять времени. Продолжим спор позже. — Холлистер схватил трубку: — Полин? Это Джек Холлистер. Ты мне нужна. Следи за моими звонками, и пусть другие девочки дублируют. Для начала соедини меня с начальником полиции Хагерстауна, Мэриленд, а тем временем пусть их оператор дозвонится до коронера. Телефон известен. Потом мне надо поговорить с одним малым из их же газеты «Мейл», его зовут Билл Ирвинг. Назови ему мое имя. Надеюсь, он ждет моего звонка. Все запомнила? А теперь давай вашего босса…