Жажда жить - [188]

— Рядом с вокзалом строят виадук, а под ним туннель. Вот это и будет метро, — пояснила Бетти. — Длиной всего в полквартала.

— Да, мощное сооружение, — кивнула Конни. — Пари держу, никто из вас не ездил в нью-йоркском метро.

— Я в Филадельфии под землю спускалась, — сказала Мэри Уолл.

— Попробовала бы в Нью-Йорке спуститься, особенно в час пик. Одна моя очень хорошая приятельница на прошлой неделе в слезах домой явилась, вся так и дрожит, так и дрожит. A-а, даже рассказывать не хочется.

— Да что случилось-то? — спросила Бетти.

— Мужчина, — лаконично ответила Конни.

— Что мужчина? — не поняла Бетти.

— Оскорбил, — пояснила Конни.

— Сказал что-нибудь?

— Не сказал, а сделал, Бетти. Всегда тебе надо знать подробности, — досадливо пробормотала Конни.

— Естественно, тем более что с твоих слов ничего невозможно понять, что он там сделал, — огрызнулась Бетти.

— Делал сама не знаю что, на всем пути от Таймс-сквер до Шеридан-сквер.

— А это далеко? Ну же, Конни, выкладывай. Так чем он там занимался? Мы все здесь, кроме тебя, замужем, зато только ты знаешь историю. А что, если я вдруг окажусь в нью-йоркском метро? Надо же представлять, что тебя ждет.

— Не думаю, что это покажется тебе таким уж забавным, Бетти Мартиндейл, — предупредила Конни.

— Ничего себе, тебя оскорбляют на всем пути от Таймс-сквер до Шеридан-сквер, — протянула Бетти.

— Впрочем, кто знает, может, тебе бы и понравилось, — съязвила Конни.

— А что? Очень может быть.

— В таком случае отчего бы тебе не съездить в Нью-Йорк и не проверить? — предложила Конни.

— Ну ладно, что все-таки случилось-то? — прервала их Грейс. — Впрочем, если не хочешь, можешь не рассказывать.

— Что бы там Бетти ни болтала, это было довольно противно, — устало произнесла Конни. — Эта девушка, моя приятельница, очень чувствительная особа. И красивая. Меньше года назад она развелась с мужем и сейчас страшно переживает. Ну вот, в час пик она села в метро и вдруг почувствовала, как стоявший рядом с ней толстячок все сильнее и сильнее прижимается к ней, и когда поняла, что он это нарочно делает, а не потому, что места нет, попыталась отодвинуться, но он так и прилип. Ей не захотелось устраивать сцену, потому пришлось терпеть до Четырнадцатой.

— А на Четырнадцатой что было? — полюбопытствовала Бетти.

— Она сошла и пересела на другую линию.

— А он последовал за ней?

— Нет, когда я сказала Шеридан-сквер, то имела в виду Четырнадцатую. Это следующая остановка экспресса после Пенсильванского вокзала.

— А Пенсильванский-то здесь при чем? — не поняла Бетти. — Это ведь всего в нескольких кварталах от Таймс-сквер, разве не так?

— Так, — подтвердила Грейс.

— В таком случае что ей мешало сойти на Пенсильванском? — упрямо гнула свое Бетти.

— Говорю же, он прилип к ней, — разозлилась Конни. — Слушай, хватит…

— Итак, она сошла на Четырнадцатой, там от него отлепилась, — задумчиво произнесла Бетти. — Не понимаю, почему нельзя было сойти при первой же возможности, на Пенсильванском, а понадобилось, чтобы тебя… э-э… оскорбляли до самой Четырнадцатой.

— Все, можешь быть уверена, тебе я больше никогда ничего рассказывать не буду, — не выдержала Конни. — Ты обойдешься без путеводителя и трогательного кино.

— Ничего подобного, просто я люблю, чтобы все было понятно.

— Со мной однажды приключилась такая же штука, — сказала Натали. — Только это было в поезде, когда я возвращалась из Принстона.

— А, ну тогда все понятно, — сказала Бетти.

— Нечего язвить, — обиделась Натали.

— Извини, просто мне кажется, что тут не только в мужчине дело.

— То есть?

— Ладно, Натали, нечего прикидываться. Какая-то ты очень чувствительная стала. Ты-то уж, конечно, никому бы не позволила приставать к себе всю дорогу от Таймс-сквер докуда угодно.

— Конечно. Я просто повернулась и врезала ему как следует.

— А он? Он что сделал?

— Да ничего. После этого я с ним никуда уже не ездила.

— Ничего удивительного.

— Десерт я заказала заранее, — остановила их Грейс, — но может, кто-то хочет выбрать что-нибудь сам?

— Я лично не буду менять заказа, — сказала Мэри Уолл. — А вот предмет беседы бы с удовольствием сменила.

— Я тоже, — засмеялась Грейс.

— На какой же? — поинтересовалась Бетти.

— Что-нибудь повеселее.

— Тогда — Пилюля, — предложила Мэри Уолл. — Очень весело. Мне нравится. Грейс, кто такой Дж. X.?

— Понятия не имею. О чем вообще речь?

— Разве вы с Броком уже не владельцы «Часового»? — удивилась Мэри.

— Да, большинство акций принадлежит нам, но «Часовой» — это вовсе не Пилюли или как ты там сказала?

— В таком случае ты что же, собственной газеты не читаешь? «Пилюли» — это название колонки в «Часовом». Подпись — Дж. X. Колонка новая, только вчера появилась.

— Ах вот оно что. Не читала. Я вчера вообще газету не открывала, слишком много дел с детьми было, — пожаловалась Грейс.

— Так кто же такой этот Дж. X.? — настойчиво повторила Мэри. — Мы его знаем?

— Это Джек Холлистер, — пояснила Грейс, — сын Артура Джеймса Холлистера, помнишь такого?

— Что ж, очень остроумный автор, — сказала Мэри. — Бетти, читала?

— Читала, действительно забавно пишет, по крайней мере вчерашняя колонка хороша. Ты ведь про «решения, принятые на Новый год»?