Жажда всевластия - [101]

— Юноша, в бомбах, диверсиях и кражах информации вы понимаете много больше, чем в политике. Обыватели — это не грязь, обыватели — электорат, — вмешался Перун. — Такой провал, что мы потерпели в октябре, вторично нам не угрожает просто потому, что еще раз нас к таким деньгам никто пускать не будет. Святополк во многом прав, рациональных доводов у нас почти что и не осталось, надо творить игру и иллюзии. Сейчас успешны лишь три процента диверсий, которые мы организуем, я подозреваю, что нам дают их делать, чтобы задерживать побольше народу.

— Да я сам уделал ИИ Ярославского института!

— Ну и что?

— То есть как ну и что? — кипятился Лавр.

— Ты сам знаешь, что его снова запустили меньше чем через десять часов. А два человека мертвы, твой друг схватил пожизненную отсидку! Когда он умрет в этих проклятых двухсотлетних камерах, что еще при Екатерине построены были, где стены крошатся и люди солнечного света не видят?! Не в курсе?

Перун разозлился не на шутку и хоть внешним видом напоминал трясущийся кусок холодца, смеяться никто не торопился.

— Так... — Минуту спустя он немного успокоился. — Святополк дельную мысль подал. Решать, правда, съезд будет, ну да разработку уже сейчас можно начинать. Такой важнейший момент не забудьте: медицина. Травами сейчас мало кто согласится лечиться, это правда. Все сказочек про эльфов-долгожителей начитались — длинной молодости хотят. Потому коммуны без больниц не обойдутся, да и к чему нам прослывать варварами?

— Главное — сделать так, чтобы человек компьютерами пользовался только из экономических побуждений, — напирал Святополк. — Кто до сих пор сидел в этой нише? Туристические фирмы самого подлого облика. Вот! — Он порылся в груде бумаг на столе и извлек красивый рекламный буклет с объемной фотографией, на которой толпа, ряженная в какие-то халаты, с лестницами и саблями в руках, шла на штурм горящих деревянных стен. — Почему мы этим не занимаемся? Идеология мешает? Слишком мы серьезные люди для таких вещей? Монахи, и те по своим монастырям туры устраивают, лишь бы народ денежку оставлял. Люди у нас есть, объектов — навалом, координация имеется.

— И вербовать в таких условиях проще будет, — окончательно согласился Лавр.

— Ты мне лучше скажи, как общинник на туриста посмотрит? — Фрол оставался скептиком в любой ситуации, и его бы давно выгнали, не оправдывайся его скептицизм так часто. — Он вкалывает, на соломе спит или на домотканом холсте, ест недожаренное мясо или чечевицу, а тут приходит такой лощеный дядя, у которого мускулатура сама во время сна нарастает. Берет топорик, которым научился махать в имитаторе, в два дня строит избу, на третий сам же ее и разносит в компании пьяных удальцов. После этого они на вертолет — и по гостиницам эскортниц ублажать. В туристических фирмах всю грязную работу андроиды выполняют. А общиннику достаются пепел, мусор и развалины. Кто захочет быть дворником и говночистом?

На несколько секунд повисло неловкое молчание.

— Спокойно, коллега. Уж кто-кто, а мы знаем, что только лучшим мальчикам доверяют красить заборы. — Перун окончательно принял решение. — Самая больная проблема нашей партии — убедить людей, что работать лучше, чем бездельничать. Но внушить кому-то, что он лучше и чище приезжего туриста, можно, и не мне вас учить как. «Дед» всегда будет чувствовать себя элитой перед салагами — психология! А игра — прекрасный способ это сделать. Все проблемы, что вы описали, решаются достаточно просто. Аттракционы могут быть разные, фантазии у наших хватит. Ордой приезжих любителей будут командовать только общинники, своя форма, свой жаргон. Тут такого выдумать можно! — Перун немного картинно схватился за голову. — Хотя зерно правды тут есть. В некоторые коммуны чужих вообще пускать не будем — лучшие пусть живут для души.

Начались споры по техническим мелочам, обсуждение груды второстепенных и мелких деталей. На резном столе, изредка смешиваясь с людской речью, тихо потрескивали свечи.

Самое страшное, что может быть в арьергардных боях, — это их полное предсказание противником. Тогда все героические поступки, отчаянные подвиги и гениальные озарения лишь служат делу врага, помогают замыкать кольца окружений и отрезают истощенные войска от баз снабжения. Один из больших ИИ министерства внутренних дел, получивший совершенно непроизносимый серийный номер и кличку «Дятел», как раз занимался этим заседанием. Подслушивать сам разговор он мог в ограниченном объеме — удалось внедрить только один наномеханизм, и то его сигнал почти полностью забивался. Но «Дятлу», по большому счету, это и не было необходимо: так гениальному художнику, один раз взглянувшему на лицо, уже нет нужды при его рисовании каждый раз смотреть на оригинал, он выразит все черты характера натуры, располагая только своей памятью и знанием людской природы. Почему же гений не ошибается? Он знает свое дело вдесятеро больше любого ремесленника.

Исход заседания был просчитан «Дятлом» еще за несколько дней: идеи о превращении организации, сползавшей к бесплодному террору в по сути коммерческое предприятие, были проращены им в умах четверки за несколько недель. Святополк в груде других файлов, которыми вечно была забита его машина (единственный компьютер в подчиненном ему отделе), чисто случайно обнаружил детальные сведения о прибыльности компаний, занятых экстремальным туризмом. Первый раз его мысль лишь мимоходом обыграла эту возможность, в его голове пронеслись чисто гипотетические построения вроде мечтаний мальчишек о настоящей войне или бесконечных воспоминаний пенсионера об участии в Олимпиаде. Но капля камень долбит — аргументы, которые приводил «Дятел», маскируя их под указующие персты судьбы, оказали свое действие.