Жажда всевластия - [103]

Это могло подействовать не на всех. Старики ждать просто не могли — если тебе за девяносто и глаза твои видят в основном порхающие над тобой медицинские манипуляторы, а удовольствия давно стали иллюзиями, жить можно только в ожидании смерти. Ты не можешь позволить себе ни капли спирта, ни молекулы никотина, губы женщин прикладываются к тебе, как к мумии святого, — надежда может сыграть для тебя роль детонатора. Люди готовы выложить все свои деньги если не за покупку бессмертия для себя, то хотя бы за отсутствие такового у конкурента.

На этом фронте выступали церкви всех разновидностей, сект и оттенков, почтенные организации, которые уже тысячи лет готовили своих прихожан к смерти или только вчера начали разъяснять им новейшие откровения о бессмертии души. Образ тех дней стал почти хрестоматийным: священник зрелых лет, лучше с седой головой, голосом еще твердым и мощным, призывает паству не поддаваться искушениям. Это могла быть женщина-проповедник, умирающий буддийский монах, парализованный толстый негр, но все они кричали только одно — в раю, в хорошем перерождении, на шинвате и даже в чистилище преобразившихся не ждут, им выписан билет немного ниже.

Были, правда, и еретики. Немногочисленные, упорные, иногда популярные. Хакеры, уверовавшие в электронного мессию, совращенные бессмертием святые отцы, подкованные в богословии обыватели, надеявшиеся уйти в вечность. Люди все-таки хотели совместить приятное для тела с пользой для души. В стройных рядах служителей культов возникла даже какая-то смута и неуверенность.

О! Споры в церкви по этому поводу начались еще раньше Гонки, когда ИИ, перенос сознания и даже кибернетика существовали только в теории. Тогда эту проблему решало государство. С одной стороны, фанатизм — помеха делу, самые большие банды святых отцов отказались признавать ИИ душой и требовали прекращения его разработок. Реинкарнация вообще была объявлена смертным грехом, чуть ли не на вселенском соборе, а занимающий ныне шикарную синекуру Клиометриччо проклят и отлучен от лона всех значимых церквей мира. Церкви стали одной из колыбелей гуманизма, и только усиленная пропаганда непротивления не дала возникнуть бандам террористов в сутанах. С другой стороны — прогнозы именно на это время, на эти самые напряженные несколько лет, были еще тогда. Наполеон так не радовался конкордату с папским престолом, как радовались сегодня гневным проповедям священников, пасторов и мулл те невидимые надзирающие за общественным мнением, что держали общество в шелковых путах. Именно для этого единство церкви было еще десять лет назад спасено решениями государств.

Киберреформированные, информационные и тому подобные организации, впрочем, не разогнали. Преображенным людям тоже надо будет поначалу что-то внушать, пугать их чем-то заоблачным и всесильным. Сейчас такие религиозные конторы мощно шли в гору, обещая прихожанам спасение в электронном раю за умеренную сумму денег. Чтобы раньше времени не расшалились, их аккуратно придерживали за отрастающие ангельские крылья. Приемы были старые, отчасти даже банальные, но очень надежные: ничто так не отвращает верующего от святого отца, как пропажа церковной кружки.

Сильнее всех не повезло, пожалуй, Сяо Чуну, настоятелю храма Ускоренного Восхода. Его высокотехнологичный культ дзен-буддизма рос слишком быстро, меньше чем за пять последних месяцев увеличив свою численность на полтора миллиона человек. Политикой Сяо не увлекался, хотел лишь начать стройки коконов для хранения душ. Но даже это показалось бдительным властям Поднебесной делом сомнительной лояльности. Успешный культ рассыпался под напором карательных органов: чего только не нашли в подвалах храма — и клонов неучтенных, и андроидов боевых, и заготовок под ИИ незаконный, и программ мозгодавных контрабандных. Самое грустное — все ведь было правдой, какая приличная секта может существовать без такого добра? Преуспевающий общественный деятель мгновенно перевоплотился в обычного заключенного, за жизнь которого не давали и порванного юаня.

Сохранилась и крошечная модернистская оппозиция внутри традиционных церквей: высоким начальством было решено, что традиция — слишком ценный товар, чтобы терять его при переходе в иное состояние духа. Десяток-другой лет подобного прогресса, и церкви резко сменят свои позиции. Так бывало уже не раз — если можно признать коммунизм построением царства божьего на Земле, то почему нельзя освятить поставленное на поток воскрешение?

А пока проклятия и анафемы вкупе с ужасными ошибками приносили результат: старики дружными толпами не штурмовали ворота институтов, а лишь самые богатые или самые одинокие из них отбрасывали предрассудки и не хотели умирать в своих постелях. Правда, за последний месяц рекордное число народа легло в анабиоз, надеясь переждать смутное время и страусиным образом решить дилемму своей совести и жажды существования, но это были уже мелочи жизни.

В одиночку, однако, с проблемой не могла справиться никакая церковь, будь она хоть трижды святая. Планету, кроме стариков, топтали молодые люди, которые пока не задумывались о смерти и видели в перерождении шикарнейший инструмент карьеры, дверь в будущее. Они не грабили банки и не спекулировали на валютном рынке, но этот потенциал человеческих желаний был слишком велик: абсолютно легальными средствами, требуя все больше перерождений, они могли просто раскачать экономику. Как отобрать из этой массы народа самых умных и жадных до власти, чтобы они не повели за собой остальных? Как вообще расколоть, сделать рыхлым и управляемым этот порыв?