Жажда власти. История заговоров от Рюриковичей до Романовых - [57]

В России революционное движение подавлялось безжалостно и беспощадно. За время правления нового императора Александра III против партии «Народная воля» было устроено 80 судебных процессов, на которых судилось 440 человек, было вынесено 89 смертных приговоров. Однако некоторых помиловали: 69 человек были отправлены на вечную и срочную каторгу. Почти все приговоренные умерли на каторге, но были и те, кто хотел разделить участь великих «товарищей»: 18 особо фанатичных юношей и девушек совершили суицид. Сотни членов партии были заключены в казематы Петропавловской, Шлиссельбургской и других крепостей и тюрем. По доносу предателя Меркулова была арестована последняя из членов ИК — Вера Фигнер. Правительству удалось обезглавить партию, а вместе с ней и все движение. Власть выиграла эту партию у своих оппонентов. Впрочем, многие историки считают, что эта победа стала залогом последующего, сокрушительного поражения, поскольку в идейном плане правительству нечего было противопоставить революционерам.

Революционная деятельность ушла под спуд и стала носить характер отдельных заговоров против Александра III. Из всей череды неудачных противостояний следует выделить одно, имевшее далеко идущие последствия для всей страны. Осенью 1884 г. в столице империи образовался кружок террористов, носивший название «Террористическая фракция партии «Народная воля»». Руководителями были А. И. Ульянов (старший брат В. И. Ульянова-Ленина) и П. Я. Шевырев. А. Ульянов считал, что Александра III необходимо казнить так же, как и его отца. Хотя немногие оставшиеся в живых старые народовольцы уже были против таких методов, группа начала готовиться к новому цареубийству.

Этот акт был не похож на предыдущее цареубийство. Там было желание совершить правосудие, здесь — совершить вендетту. Террористы решили устроить царю «второе 1 марта». Наверное, они не знали, что снаряд дважды в одну и ту же воронку не падает. Этот поступок был больше демонстративной выходкой нервного юноши, обиженного на всех, что он не был 1 марта 1881 г. в числе террористов. Для покушения был выбран весьма значимый день — 1 марта и опять воскресение, было выбрано почти то же место — центр Петербурга и Екатерининский канал (предполагалось, что император поедет почтить память отца на месте убийства), была та же схема — несколько террористов с метательными снарядами на протяжении следования царской кареты. Однако история не повторилась: второго цареубийства не свершилось. Снаряд, брошенный в Александра III, не причинил ему никакого вреда, только напугал охрану. Неудавшихся мстителей схватили тут же. Суд над ними был быстрым и беспрекословным: организаторов приговорили к повешению. Тогда-то младший брат и начал свою хитроумную комбинацию по свержению существующего строя и захвату власти. Здесь уже не было романтических идеалов и возвышенных чувств — только жажда власти и ничего более.

Девятый вал революционного террора

После кончины императора Александра II наступил новый этап революционного движения в России. «Народная воля» и ее ответвления представлялись уже неспособными организовывать борьбу, а русская социал-демократия еще только нарождалась. Как и раньше, революционеры ушли в подполье. Георгий Плеханов и Вера Засулич, состоявшие с Марксом и Энгельсом в переписке, выпустили в этом году перевод «Манифеста коммунистической партии», и с этого момента революционные кружки, распространявшие и изучавшие нелегальную литературу, возникали в России повсеместно. Особенно много их было в самых крупных городах: в середине 1880-х гг. в Петербурге каждое учебное заведение имело свой марксистский кружок (марксистский и революционный были тогда синонимами). Молодежь мечтала о лаврах первых народовольцев и о переустройстве России.

Однако история революционного террора как главного способа влияния на власть, а потом и захвата этой самой власти только начинается. Поначалу после смерти императора Александра III революционеры выжидали: они хотели понять, каким будет новый политический курс власти. Политика Николая II была слишком пассивной и выжидательной, что не устраивало даже самые консервативные круги, не говоря уже о либералах, в открытую помогавших радикальным революционерам и вступивших с ними в негласную коалицию. Революционеры-террористы были удобными союзниками: они делали всю черную работу, убирали чиновников и придворных, расшатывали устои общества, словом, расчищали путь к власти. Потом либералам можно было пойти по этой дороге, даже не очень замаравшись в крови невинных жертв. А таких жертв в истории революционного террора рубежа XIX–XX вв. было слишком много: согласно последним данным, от рук революционеров погибло более 10 000 человек, и лишь небольшая доля из них — высшие чины империи. Правительство в его малоуспешной борьбе с террористами не поддерживала ни одна партия: конечно же, в таких условиях нельзя было надеяться на победу правительственных сил. Многие люди из различных социально-политических лагерей сочувствовали или открыто помогали террористам. Было ясно, что монархия в России доживает свой век.