Жажда власти. История заговоров от Рюриковичей до Романовых - [54]

Как ни парадоксально это утверждение, но Александр II своими реформами развязал оппозиции руки; отменяя крепостное право и предпринимая другие шаги, он рубил сук, на котором сидел. Аграрная реформа лишила самодержавие несущих элементов всей конструкции: она отменила жесткую иерархию сословий и пошатнула положение дворянства, бывшего, как известно, опорой русской монархии. Теперь самодержавная власть встретилась лицом к лицу с народом. Что делать в этой ситуации, не знала ни та, ни другая сторона, зато знали разночинцы — они задумали изменить существующий в стране строй. Император, конечно же, не знал этого да и не хотел знать. Ему приходилось лавировать между реформаторами и консерваторами, и появление какого-то иного лагеря в расчет не принималось, тем более что об организованном революционном движении в России можно говорить лишь начиная с 1870-х гг.

Главной целью Александра II было сохранение мира и стабильности в государстве, далеком и от того, и от другого. Всю полноту власти он сосредоточил в своих руках, чтобы иметь возможность управлять и сторонниками реформ, и их противниками. Во второй половине своего правления он расстался со всеми теми, кто подготовил реформы, что было воспринято как сворачивание преобразований. Царь шел на любые жертвы, чтобы сохранить свое главное детище и дать стране развиваться экономически, культурно и духовно. Однако радикальные круги восприняли это как слабость и безволие власти, а раз так, то такая власть должна быть свергнута, а ей на смену должна прийти новая. Теоретически благо других людей стоит любых жертв. Александру II это благо и спокойствие стоило жизни — не велика ли расплата за романтические заблуждения?

С начала 70-х гг. XIX в. Россию захлестнула волна революционного терроризма, или, как его величали сами революционеры, «красного» террора. Ревтеррор, открытый народниками в пику карательной деятельности властей против свободомыслия, был самой острой и больной проблемой Российской империи. Народники, совершившие неудачное покушение на императора Александра II, принялись уничтожать высшие полицейские и административные чины империи. На всю страну прогремел выстрел революционерки Веры Засулич в генерала Трепова, отдавшийся громовым раскатом в Европе.

К концу 1870-х гг. стало ясно даже самому императору, что его смерть будет насильственной и сделают это, несмотря на все действия полиции, революционеры-террористы. Как-то известная предсказательница нагадала Александру II тяжелую жизнь, наполненную тревогами и опасностями. Казалось бы, обычные слова. Однако затем, посмотрев на его ладонь, она рассказала, что он переживет шесть покушений на его жизнь, но седьмое станет для него смертельным. Если посчитать все попытки террористов убить царя, то бомба Рысакова, заставившая выйти самодержца из кареты, была шестым покушением, а Игнатий Гриневицкий метнул в него седьмой — смертельный — снаряд.

О том, что Александр II готовился к смерти, говорит тот факт, что осенью 1880 г. он написал завещание и подробно инструктировал цесаревича Александра Александровича о его действиях после смерти императора. Однако самые близкие люди, прежде всего вторая жена княгиня Долгорукова-Юрьевская, министр Лорис-Меликов, брат великий князь Константин Николаевич, убедили его в том, что от революционеров можно спастись. Спасение же заключается в принятии конституции, в ограничении власти монарха, что будет бескровной революцией. Но в России бескровных революций не бывает. Александр II прислушался к тому, что говорили его близкие, и 17 февраля подписал проект конституции. Естественно, что народовольцы этого не знали, впрочем, узнай об этом террористы, вряд ли бы это спасло жизнь императору. Он, как и древний Карфаген, должен был быть уничтожен… В конце февраля 1881 г. Александр радостно сказал жене: «Это сделано. Я подписал Манифест. В понедельник утром он появится в газетах и, надеюсь, произведет хорошее впечатление. По крайней мере, русский народ увидит, что я дал ему все, что возможно. И все это— благодаря тебе»[133]. Через три дня император был убит революционером-террористом И. Гриневицким, и ни общество, ни народ так и не узнали, что царь-освободитель в очередной раз хотел освободить их… Новый царь, его сын Александр III, положил конституцию в самый долгий ящик, а ключ от него выбросил.

История борьбы революционеров с правительством за власть начинается гораздо раньше рокового дня 1 марта. Точкой отсчета активного и организационного движения можно считать 1861 г., когда была создана партия «Земля и Воля», пекшаяся об интересах крестьянства. Не правда ли, символично, что первая по-настоящему экстремистская организация была создана после дарования долгожданной свободы крестьянам? О реальной подоплеке деятельности революционных партий стало известно спустя пять лет.

4 апреля 1866 г. на набережной Невы раздался выстрел, который можно сравнить с залпом «Авроры», — сигнал к началу революционного террора в России. В этот день революционеры совершили первую попытку цареубийства. Первым апостолом новой веры стал дворянин Саратовской губернии, бывший студент, исключенный из Казанского и Московского университетов, Дмитрий Каракозов. Он выстрелил в царя, когда тот после прогулки собирался поехать домой и садился в коляску. Монарха сопровождали племянник, герцог Николай Лейхтенбергский, и племянница, принцесса Баденская. Никто из монарших особ не пострадал. Александр II спросил у Каракозова о мотивах, заставивших его стрелять. Студент заявил, что считает аграрную реформу подлостью и обманом народа. Царь испытал сильнейшее потрясение: он искренне и справедливо полагал, что уничтожение крепостной зависимости заслужило ему благодарную память в сердцах людей. Оказалось, что это не так, что есть люди, считающие, что он обманул крестьян. С момента покушения Каракозова и до трагического финала 1881 г. пройдет 15 лет, и все это время император будет ждать смерти. Все его последующие действия вполне можно объяснить этим чувством, хотя удивительно, почему не были приняты серьезные меры по борьбе с революционными группировками. Ведь необходимо было менять саму власть, ее отношения с гражданами. У революционеров на этот счет имелись свои соображения.