Жажда познания. Век XVIII - [4]

Но почему именно XVIII веку суждено было войти в историю под этим гордым именем? Ведь многих выдающихся деятелей других эпох мы также часто называем просветителями, и называем так по праву. Но здесь наше сомнение опять порождено неоднозначностью понятия «просвещение». В современном языке оно имеет широкое значение, являясь синонимом «образования», «обучения». В таком широком значении «просвещение» является неотъемлемой частью культуры вообще. Борцы за распространение просвещения в массах, Учителя с большой буквы, остаются в благодарной памяти потомков как просветители. Такое понимание вполне приложимо и к просветителям XVIII столетия. Но Просвещение XVIII века и соответственно его деятели имеют и свои, присущие только им черты. Не случайно здесь мы пишем это слово с большой буквы, подчёркивая «индивидуальность», неповторимость данного явления во времени. Просвещение XVIII века (или просто Просвещение) — это мировоззрение передовых людей той эпохи, оно определяло их философские, политические, этические, педагогические, эстетические и прочие представления. В центре всей этой системы взглядов лежала порождённая небывалыми успехами естественных наук вера в безграничные возможности человеческого разума, в том числе в отношении переустройства общества. Казалось, что человечество столь же близко подошло к разрешению тайн личности и истории, сколь понятны стали многие законы природы. Теперь оставалось внушить непременные истины людям, чтобы отношения между ними в обществе стали основываться на разумности и справедливости. Главным орудием в достижении этой цели становилось просвещение в широком смысле этого слова, но обязательно с тем оттенком, что придавали ому Кант и другие передовые мыслители. Речь шла о развитии образования и распространении знаний, но и школа и знания должны были стать новыми, свободными от средневековой схоластики и суеверий.

В философской и исторической науках, в литературоведении сломано немало копий в спорах об отнесении к числу просветителей того или иного деятеля, о национальных особенностях Просвещения в разных странах и т. д. Однозначных выводов о времени, классовом содержании Просвещения в целом и его национальных вариантов эти дискуссии не дали. Но они не были бесполезны, так как помогли уяснить наиболее важные черты века Просвещения. Оказалось, что все стороны Просвещения надо рассматривать во взаимосвязи. Можно говорить о философии Просвещения, об эстетике Просвещения, об общественных идеалах просветителей и т. д., но бесполезно сводить Просвещение только к философским, политическим или каким-либо другим учениям. Также невозможно рассматривать какой-либо национальный вариант Просвещения в изоляции от других, и прежде всего от французского Просвещения, связанного с бессмертными именами Вольтера, Дидро, Руссо и их единомышленников. В силу исторических причин именно французское Просвещение стало классическим образцом этого явления. В нём наиболее отчётливо проявилась связь с социально-политической обстановкой в стране. Франция XVIII века стояла накануне самого мощного в столетии революционного взрыва, и здесь «философская революция предшествовала политическому перевороту» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 273). Ф. Энгельс писал: «Великие люди, которые во Франции просвещали головы для приближавшейся революции, сами выступили крайне революционно. Никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода они не признавали. Религия, понимание природы, общество, государственный строй — всё было подвергнуто самой беспощадной критике» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 16). Радикальность и глубина идей французских просветителей определялись глубиной и непримиримостью разрыва между феодальным строем и новыми, бурно развивающимися буржуазными общественными отношениями. В странах, где социально-экономические противоречия не достигли критической остроты, где буржуазные преобразования и революции ещё не стали на повестку дня, Просвещению XVIII века было уготовано решение несколько иных задач, чем в предреволюционной Франции. Но везде, где разворачивалась борьба против феодальных порядков, религиозно-феодальной идеологии идеи Просвещения находили отклик в сердцах передовых людей, способствовали зарождению освободительного движения, революционной идеологии. Одной из таких стран была Россия.

Исторический прогресс в России второй половины XVII — первой половины XVIII веков происходил в рамках феодального строя. Для сохранения своего классового господства внутри страны, для отражения внешней угрозы правящий тогда в России класс феодалов и его государство вынуждены были провести ряд преобразований. В военном деле взамен феодальных ополчений и отрядов служилых людей создавалась регулярная армия, в государственном управлении в основу замещения должностей вместо старинного принципа знатности клался принцип выслуги и заслуг, на казённый счёт строились мануфактуры и новые пути сообщения, поощрялась торговля и т. д. Благодаря всем этим мерам Россия, заметно отстававшая в своём социальном развитии от ряда стран Западной Европы, догнала их в XVIII веке по своему экономическому и военному потенциалу. Отставание в указанных областях проявится лишь к середине XIX столетия в связи с осуществлением промышленного переворота в странах победившего буржуазного строя.