Жатва Дракона - [24]

Обстоятельства сделали Робби при его собственном участии "торговцем смертью". Он начал продавать оружие, как только окончил Йельский университет, что было примерно сорок четыре года назад. Его мрачный старый отец пуританин снабдил его полным набором интеллектуальных и моральных защитных средств, подкрепленных многочисленными цитатами из Ветхого Завета. Робби забыл цитаты, но освоил методы продаж и заметно улучшил их. Теперь он был сбытовой машиной, и никогда не допускал мысли, что это не было самой высокой человеческой судьбой. Он называл это патриотизмом, здравым смыслом, природой жизни, которую создал не он и которую никто не мог изменить. Критику этого он отвергал с тихим презрением, которое превращалось в раздражение, если критика была слишком настойчива.

VI

Робби рассказал домашние новости, а потом выслушал, что там было в Бьенвеню. Там было не очень много. (Французский философ сказал: "Счастлив народ, чья история скучна¹¹".) Тогда без предисловий Робби начал рассказывать о целях этой поездки. Главная цель посетить Берлин и выяснить отношения с Германом Вильгельмом Герингом, рейхсминистром и рейхсмаршалом. Робби не удовлетворяли результаты сделки, которую он заключил с бароном-разбойником из прежних времён. Люди, которых Геринг послал в Ньюкасл, получали все, что было на заводе Бэдд-Эрлинг, а тем, кого Робби послал в Берлин, не позволяли видеть и знать то, что они хотели. Один из них сообщил Робби, что к нему был сделан подход с попыткой его купить. Всё было именно так, как ожидал Ланни. Об этом он предупреждал своего отца. Став теперь экспертом по искусству и приятелем толстяка маршала, его неблаговидные поступки он проигнорировал.

Робби сказал, что ему надоели нацисты. Они не играли по американским правилам. Он решил, что в долгосрочной перспективе отношения, которые он установил с бароном Шнейдером в Париже, скорее всего, окажутся более выгодными. Но ситуация была сложной, и Робби был готов выслушать данные, которые добыл его сын. Он внимательно слушал и задавал много вопросов. Шнейдер собирался производить самолеты Бэдд-Эрлинг в Чехословакии, и это означало, конечно, что в случае войны, Геринг получил бы как самолеты, так и завод. Робби это не беспокоило, поскольку он получил наличные деньги, и как бизнесмен, он должен был занять позицию, не имеющую ничего общего с ссорами Европы, и при которой не имело никакого значения, кто выиграет в следующей войне. Но если Германия добьётся успеха в преодолении линии Мажино, то Шнейдер будет "потерян", как клиент, и Робби мог бы пожелать сохранить свою дружбу с Der Dicke, независимо от того, насколько большим мошенником он был.

Ланни сказал, ну, если Германия вторгнется во Францию, то Англия, безусловно, должна вступиться, и в этом случае будет плотная блокада, и у Геринга могут возникнуть проблемы в получении самолетов Бэдд-Эрлинг, или с оплатой того, что он, возможно, уже был должен. Робби не любил англичан, так как они были слишком могущественными торговыми конкурентами, и их военные очень жесткими и чопорными. Но он согласился с замечанием Ланни, что британский флот будет тогда держать нацистов подальше от Лонг-Айленда.

Ланни утверждал, что в случае войны в Европе с участием Великобритании, Робби не придется беспокоиться, потому что это означало бы, что американское правительство будет вынуждено начать покупать самолеты для своей собственной защиты, и завод Бэдд-Эрлинг будет загружен полностью. Ответ Робби был: "Может быть и так, но у меня так мало веры в нашу военщину и в их способность предвидеть что-либо, так что я не буду ставить будущее нашего завода на них. Мне говорят прямо сейчас, что французское правительство достаточно напугано, и что я могу получить денежный заказ от них сразу. Если это так, то я буду в состоянии говорить начистоту с толстым Германом".

VII

Итак, это был план работ. Робби телеграфировал барону о своём приезде, и теперь Ланни позвонил секретарю и был приглашен вместе со своим отцом на ужин. Они достали свои вечерние костюмы и отдали их в утюжку. Так как шел дождь, они поехали на такси, чтобы Ланни не утруждался парковкой своего автомобиля. Они вошли в особняк, в котором в предыдущих случаях они встречали большую компанию. На этот раз не было никаких других гостей, и троих мужчин обслуживали дворецкий в торжественном облачении и лакей в ливрее.

Шарлю Просперу Эжену Шнейдеру было чуть больше семидесяти. Он был щеголем, элегантным, очень французским. Его, возможно, можно было принять за денди тому, кто не понимал этот народ. У него были тщательно подстриженные небольшие седые усы, и он говорил по-английски каким-то неестественным голосом. Но Робби хорошо знал его, и в нем никогда не ошибался. Он был человеком власти, одной из самых могущественных в мире. Он был тщательно подготовлен для этой роли своим отцом и дедом. Полученную семейную стальную и оружейную отрасль он расширил в империю. Он владел не просто огромными заводами в Ле Крезо, но и верфями и кабельным заводом в Гавре. Он контролировал еще большие заводы Шкода в Чехословакии. И вообще ему принадлежало или он контролировал около четырехсот предприятий тяжелой промышленности как дома, так и в различных частях Европы. Он был одним из ведущих умов Комите де Форж, реального правительства Франции.