Жатва Дракона - [26]

Робби сказал: "Вы можете рассчитывать на то, что мы сами сможем защитить его, если возникнет угроза".

IX

Мысли барона Шнейдер разбегались, но к одной он постоянно возвращался. Франция должна иметь больше самолетов. На этот момент, он сказал, у неё было около шестнадцати сотен самолетов первой линии, в то время как в Германии их было в три раза больше. Робби Бэдд подтвердил это. В течение нынешнего 1939 года, барон продолжил, Франция построит около двадцати пяти сотен боевых самолетов всех типов – "и снова Германия будет бить нас три к одному. Не так ли?"

"По моей информации в этом году Геринг планирует производить от девятисот до тысячи самолетов каждый месяц". – Робби не нарушал никаких тайн, когда он сказал это, потому что знал, что толстый маршал надеялся получить то, что он хотел, устрашив своих врагов.

– "Eh, bien? Мы должны иметь больше без задержки, а это означает американские самолеты". Робби знал, что это означало Бэдд-Эрлинги. Оружейный король убедился, что у Робби был самый быстрый одноместный истребитель в мире, и с некоторыми изменениями он может удовлетворить французские требования.

"Что вы можете сделать для нас, мсьё Бэдд?" – Они поговорили о календарном плане работ, а затем хозяин сказал: "Я провёл небольшую кампанию и хочу, чтобы вы встретились с некоторыми из моих друзей". Через три дня в этом дворце состоится ужин, мальчишник, такой же, как тот, который Шнейдер устроил для Ланни год назад. Придут те же самые люди встретить отца и сына: Франсуа де Вендель, сенатор Франции и глава крупного горного треста. Макс Давид-Вейль, представляющий наиболее мощную банковскую группу во Франции. Рене Дюшмен из химического треста. Эрнест Мерсье, электрический магнат и так далее. Радикалы любят говорить, что Францией управляли две сотни семей, но Робби знал, что ни одна страна в мире никогда не управлялась таким количеством народа. Всегда было несколько человек, кому доверяли другие, и кто имел последнее слово. Это были люди, которые подписывали документы или произносили слова и направляли французскую промышленность двигаться в том или ином направлении. И Шарль Проспер Эжен Шнейдер во многих отношениях был самым могущественным из всех. Он предложил им встретиться с американским промышленником, солидным и основательным, как они сами, и еще проницательным человеком, который предвидел, что будет и подготовился к этому, а теперь в этом кризисе он мог бы переломить ход истории и сохранить Марианну от судьбы хуже, чем смерть.

X

Робби понимал, что для него это важное событие. И, наверное, наиболее важное из всех его событий последних лет. Оно может означать не только большой заказ на самолеты, но и новое расширение, свежий капитал. Эти люди имели золото, все золото Банка Франции, хранящееся в самом удивительном хранилище в мире, под тротуарами Парижа. Конечно, эти люди этим золотом не владели. Но они могли заставить его израсходовать политиков, чья карьера финансировалась ими и чье будущее они определяли. Если Робби действительно удалось напугать их. А он был экспертом по запугиванию, имея опыт сорока четырёх лет, То при этом трудно догадаться, что может выйти из этого. Заводы Бэдд-Эрлинг в Квебеке, в Северной Африке или даже в самой Франции?

Впервые с момента паники на Уолл-стрите десять лет назад, Ланни увидел, что его отец нервничал. Робби хотел поговорить об этом ужине и обо всех, кто собирался быть там. Он встречал некоторых из них, и в старые времена имел дело с ними. Но другие, на что они были похожи, и какие вопросы они задают? Робби послал за финансовым справочником и увидел впечатляющие списки директорских наименований и их связей. Захотят ли они посмотреть документы, или они отложат деловую встречу на потом? Понимают ли они по-английски? Робби нерегулярно говорил на деловом французском две трети своей жизни, и как-то обходился, но знал, что его произношение было далеко от совершенства, а ему хотелось звучать, как его сын.

Когда Робби захотел узнать об их личностях, Ланни сказал: "Не беспокойся об этом, там так много осложнений, что в них не разберёшься. Во Франция помнят дольше, чем даже в Новой Англии, например, де Вендель смотрит на Шнейдера свысока, потому что предок Шнейдера служил у них сотрудником, а потом ушел и создал конкурентный бизнес". Когда Робби спросил, о чём они хотели бы знать, то беспечный сын улыбнулся и ответил: "Не волнуйся, они тебе скажут. Они схватили меня и допрашивали, как будто я был в допросной камере по делу об убийстве".

"Не рассказывай им слишком много", – предостерег отец, зная, что его мальчик, так он по-прежнему думал о нем, владел, что называется, "шармом" и вовсю пользовался им.

"Упаси господь!" – ответил мальчик. – "Я не скажу ни слова, пока меня не спросят. Но не удивляйся, если они захотят знать о Гитлере больше, чем о Бэдд-Эрлинг".

XI

Вот здесь сидели правители современной Франции в столовой с гобеленами пяти вековой давности, изображающими крестовые походы. За столом уселись близко, так что дюжине мужчин можно было разговаривать, не напрягаясь. Согласно французскому обычаю хозяин сидел в середине, а не во главе. Робби, в качестве почетного гостя, сидел справа от него и Ланни на его левой стороне. Чтобы не задеть ничьих чувств, остальные были ранжированы по старшинству, самым молодым достались места наименьшего достоинства,