Жарко вдвойне - [111]

Я вздохнула. Серьезно, надо сократить количество поводов для беспокойства. Я думала, у меня получилось. После выздоровления Рома я должна быть на седьмом небе от счастья, но из-за его последней реплики час назад нервы снова натянулись до предела.

И на кой мне Теневые парни? Они лишь обуза, поскольку будут только путаться под ногами.

Пришла ночь – похоже, я никак не войду в собственный распорядок дня, – окутав нас тьмой. Высоко в небе мерцала луна, подсвечивая горы и снежные вершины. Красота природы казалась неуместной, учитывая, что мы отправлялись на войну.

– План? – пророкотал Ром.

– Не умереть, – услужливо вмешался Таннер.

– Оставить личные разборки в машине и делать свое дело, – добавила Элейн.

– Подчиняться всем вашим приказам, – сказал Жан-Люк, – пусть и в корне неверным и способным привести нас к верной смерти.

Услышав его голос, я вспомнила, как вошла в его комнату, и его темные глаза уставились на меня.

– Я по-прежнему тебя люблю, – было первым, что Жан-Люк вымолвил.

– Я не отказываюсь от своих слов, – сказала я ему тогда в точности так же, как говорила Рому. – Как только избавим мир от Осушающей таракашки, начнем ходить на свидания.

– Надеюсь, ты готова к ухаживаниям.

Тогда я улыбнулась ему, но уверена, что только губами.

А сейчас Ром предупредил его:

– Ты нарываешься на смерть.

– Что противоречит плану, – встрял Таннер.

Я потерла виски, пытаясь унять зреющую головную боль, и села на пассажирское сидение рядом с устроившимся за рулем Ромом. Возможно, сейчас в наших отношениях царит полная неразбериха, но я все равно взяла его руку в ладонь и сжала её. Если мне требовался физический контакт – а так и было, – то и Рому он тоже необходим. Ром переплел пальцы с моими, захватив меня в плен.

– Слушайте, ребята, – сказала я. – Вы все знаете, что делать. Поэтому выполняйте свою работу, и неважно, нравитесь вы друг другу или нет. Давайте вернем наших девочек. Живыми, согласно плану.

Мы припарковались в полутора километрах от обнесенной забором фабрики, где держали пленниц – то есть в глухомани, полностью окруженной горами, – и пошли к электрифицированному ограждению. Благодаря присланным Коди фотографиям мы знали, что здание фабрики двухэтажное, и один из этажей находится под землей. А еще знали, что это место хорошо охраняется вооруженными людьми, и поблизости находятся самолеты, готовые в случае опасности эвакуировать Осушающую вонючку. Поэтому нам нужно проникнуть туда незамеченными.

Однажды я перебросила Рома, Таннера и себя через такой забор, вызвав ветер под ногами, который поднял нас на нужную высоту и не слишком аккуратно опустил на землю. На этот раз я не могла провернуть подобный фокус. Так как здесь множество камер наблюдения и вышагивающих по крыше охранников, мы оказались бы прямо на линии огня.

Вдобавок, здесь были стратегически расставлены лампы, рассеивающие ночной мрак. Внезапно я обрадовалась, что с нами Теневые парни. По дороге Ганс окутал нас тьмой, которую не мог рассеять даже направленный свет. Но идти было жутковато, потому что я не видела свою ладонь, даже поднося её вплотную к лицу. По словам Кристиана, он мог бы осветить наш отряд, а снаружи никто бы не этого увидел, но сражение с братской всепоглощающей тьмой полностью истощит его запас сил.

Гансу, способному не только создавать тьму, но и видеть сквозь неё, пришлось служить нам проводником.

– Через пять шагов поворачиваем налево, – говорил он. – Десять шагов прямо.

– Белл, Элейн, вы готовы? – прошептал Ром.

Я бы нервно посмотрела на Элейн, но не видела её. Мы не хотели выводить забор из строя и тем самым сообщать нашим мишеням о своем прибытии. Поэтому нам придется пройти через бьющий током забор, не убив себя.

Я услышала шелест ткани и поняла, что Элейн снимает перчатки, возможно, засовывает их в карманы.

– Береги себя, – раздался в кругу серьезный и мрачный голос Таннера.

– Непременно. – Должно быть, она вытянула руку и сжала звенья в пальцах, потому что внезапно я услышала тихий звон цепей. Затем до меня донесся тихий вздох. Звон усилился. Элейн втягивала энергию в себя, подальше от забора.

Кто-то – Таннер? – очевидно взволнованно переминался с ноги на ногу.

Я пошарила вокруг, пока не нащупала друга, и сжала его ладонь, утешая. Затем достала кусачки, которые Ром дал мне перед уходом со взлетно-посадочной площадки. Меня трясло, но я двигалась быстро, не желая, чтобы Элейн держалась за забор дольше необходимого.

«Ты управляешь огнем. Ты можешь вызывать бури. Электричество – это пустяк. Пожалуйста, пусть оно окажется пустяком».

В момент, когда металл кусачек коснулся забора, я почувствовала, как меня пронзило током до самого сердца.

Я подавила вопль.

Должно быть, Элейн поглощала энергию с удвоенной силой, потому что я почувствовала, как разряды уходят из моего тела обратно в забор, а потом, судя по звону цепей, снова к ней. Я успокоилась. Если бы Элейн не ослабила воздействие тока, думаю, я бы прямо здесь и свалилась, обессиленная до конца ночи. А в тот миг я вспотела, кожа горела, а мышцы сокращались при вспышках пульсирующей в венах боли.