Жарко вдвойне - [110]

Я медленно подошла к кровати. Меня трясло. Помнит ли он меня? Любит ли снова? Из-за слез, застивших глаза, я сумела ослабить веревки лишь с нескольких попыток. Ром тут же заключил меня в объятия, прижимая к себе:

– О боже, милая, мне так жаль. Прости за все, через что тебе пришлось из-за меня пройти. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Я люблю тебя. Я так тебя люблю. Без тебя я умру. Не могу поверить, что так с тобой обращался. О боже, детка, прости меня.

Он говорил искренне. Он вспомнил! Я изо всех сил обняла его в ответ, и слезы хлынули потоком:

– Не могу поверить, что ты вернулся. Ты на самом деле вернулся!

– И больше никуда не уйду. – Ром осыпал поцелуями мое лицо, шею, а затем перекатил меня на спину, придавил к матрасу и навис надо мной со свирепым выражением лица. – Скажи, что простила меня. Или, если не можешь, скажи, что дашь мне шанс искупить вину. Я сделаю все. Хочешь цветов, конфет, белья? Они твои. Я ненавижу себя за то, что сотворил с тобой. Я люблю тебя больше всего в этом проклятом мире, и знать, что я причинил тебе такую боль…

Подбородок дрожал, и мне было сложно выдавить из себя слова:

– Ты уже покупал мне белье, хотя позже решил, что мне лучше ходить без него. Тем не менее все, чего я хочу и всегда хотела, – это твое сердце. – «Ты же должна заставить его потрудиться, чтобы получить прощение, помнишь?»

– О, детка, оно твое. – Ром крепко поцеловал меня. – Я так тебя люблю – Ещё один поцелуй. – Не могу выразить словами, как я жалею о том, через что тебе пришлось пройти. – Снова поцелуй. – Я так сильно тебя люблю.

Я запустила пальцы в его волосы, улыбаясь, хихикая и все ещё рыдая как глупая лейка. Я так долго с нетерпением ждала этой минуты. И теперь она настала. Ром мой. Мы вместе, в объятиях друг друга.

– Теперь тебе не придется ходить на свидания с этим человеком. – В голосе Рома прозвучало презрение, хотя одновременно он нежно вытирал мои слезы подушечкой пальца. – Не плачь, милая, пожалуйста, не плачь.

Возникшее головокружение лопнуло, как волшебный шарик, а улыбка померкла.

– Я не стану отказываться от своих слов. Буду встречаться с ним, как и обещала.

Наши взгляды скрестились, в глазах любимого пылал огонь.

– Белл.

– Ром. – Даже его сексуальность не заставит меня изменить решение. – Это произойдет, так что свыкнись с мыслью.

На лице Рома заиграли желваки, и он сощурился:

– Я готов умолять.

Я растеклась. Ром умоляет? Так трогательно. Но…

– Мое решение не изменится. Я не только стану ходить с ним на свидания, но и с радостью приму его в команду. Он знает Осушающую шалаву лучше любого из нас.

Ром стал таким тихим и неподвижным, что мне показалось, будто он снова потерял сознание. Его сердце ровно билось, и стук отдавался у меня в груди. Его зрачки превратились в точки, что дало мне понять, как Ром близок к превращению в зверя.

– Ты изменилась, – наконец сказал он.

Я растерянно нахмурила брови:

– Ч-что ты имеешь в виду?

– Прежняя Белл велела бы Мнемомэну убираться ко всем чертям, сказал бы, что обманула его, и он получил за свои поступки по заслугам. А сейчас ты готова встречаться с ним. Работать с ним, с человеком, который вредил нам обоим.

Он был прав. По телу пробежала дрожь, и в душе поселились новые ростки страха. Я всегда полагала, что успех наших отношений зависит от возвращения воспоминаний Рома. Но когда он их лишился, я изменилась и теперь стала совсем другой девушкой, чем неделю назад. Сильнее, жестче, пресыщеннее. А также целеустремленным агентом, который знал, что верные союзники на дороге не валяются.

Понравится ли Рому новая Белл? Кажется, он снова начал влюбляться в меня, но тогда, без памяти, он был другим Ромом.

– Значит ли это то, что я думаю? – внезапно спросил знакомый голос.

Я перевела взгляд на дверь. В проеме стоял ухмыляющийся Таннер.

– Гляжу, брачные игры Вайпер и Кэтмэна снова в разгаре. Жаль, что я потерял надежду и все отменил. Хотя мне и хочется остаться и посмотреть на ваше воссоединение, но вам пора вставать. Нас ждет загадочная задница, которую нужно надрать, и две девы в беде.

Он не назвал Лексис сучкой – прогресс. Наверное, это доказывало, что он обеспокоен – или то, как сильно ему нравится Элейн.

– Закончим разговор позже, – жестко сказал Ром.

Я сумела ответить лишь кивком, так как во рту пересохло.

***

– Все знают план? – спросил Ром.

Мы сидели в черном «хаммере» – я, Ром, Таннер, Элейн, полностью оправившийся Жан-Люк и два агента ПИР, с которыми я прежде не встречалась. Они были братьями (я не совсем понимала, что по этому поводу испытываю, учитывая последнее столкновение с братьями, обладающими сверхъестественными способностями): молодыми, гладко выбритыми и немного заносчивыми. Очевидно, один, Кристиан, мог создавать свет, а другой, Ганс, – тьму. (Да, их фамилия Андерсен, и да, их родители садисты). Джон счел, что их способности пригодятся в нашей миссии.

Было бы здорово, если бы Джон прислал агента, умеющего вселяться в тело и восстанавливать его. Несколько месяцев назад, когда Рома подстрелили, мне бы понадобилось такое умение. А еще я могла бы использовать эту способность на отце. Умела бы укреплять его сердце и не волноваться всякий раз, когда он покупает – и принимает – паленую виагру, что оно остановится. Кто знает, в каком состоянии мы найдем Шерридан и Лексис? Значит, мне понадобится кто-нибудь с целительскими способностями.