Жаркая зима - [45]

Зато она каким-то образом спасла принца Ларка и чуть ли не перешла с ним на «ты», причем держась исключительно в дружеских рамках — что, пожалуй, куда невероятней.

Забавно будет познакомиться поближе с эдаким прибавлением в семействе!

И ведь Гелли рассказала еще коротко и без подробностей — как успела, пока Цинни приводила себя в порядок с дороги. Завтра же нужно выспросить у Варрена все до последней мелочи!

А пока что Цинни подкреплялась домашней едой, вдыхала тонкий аромат чая с мятой и земляникой, рассказывала Варрену о тирисских новостях — то, что можно рассказать вне защищенного от прослушивания рабочего кабинета. Ловила на себе заинтересованный и слегка задумчивый взгляд новой родственницы и сама к ней присматривалась — незаметно, то вскользь, то сквозь ресницы.

На первый взгляд Джегейль казалась обыкновенной. Не дурнушка и не красавица, и совсем без изюминки. Впрочем, Гелли с Арбальдом не унаследовали броской внешности фор Циррентов, так что ничего страшного. Судя по рассказу Гелли, родство с фор Циррентами девушка доказывает умом, характером и острым язычком, а это не так уж плохо. Интересно, чего Варрен от нее ждет?

Цинни поймала очередной изучающий взгляд и посмотрела в ответ прямо, не таясь. Джегейль чуть заметно вздрогнула и виновато улыбнулась.

— Не пугай деточку, — фыркнула Гелли.

— Она и так напугана, — нервно хихикнув, продолжила Джегейль. И тут же сказала, улыбнувшись легко и искренне: — Нет, на самом деле я очень рада познакомиться. Столько о вас слышала.

— Завтра познакомимся поближе, — пообещала Цинни. — Мне, знаешь ли, тоже очень интересно, что у меня за племянница.

— Завтра поможешь мне подготовить деточку к балу, — Гелли подлила ей чаю и подвинула поближе вазочку с крохотными печеньицами. — Попробуй, это по ее рецепту.

Мягкие печеньица таяли во рту, Цинни даже прижмурилась от удовольствия — и досадно упустила очень забавную перемену выражений на лице Джегейль. Та спросила совершенно убито:

— Какой бал?

— Ну как же, я тебе говорила, бал городских старшин, — спокойно ответила Гелли. — Тебе придется танцевать, а еще там наверняка будет тот молодой человек, Никодес.

Джегейль застонала, спрятала лицо в ладони и спросила:

— Можно, я заболею?

— Вылечим, — с неожиданным ехидством ответил Варрен. — Здесь тебе не эти, как их? Антибиотики. Пригласим Заккендаля, он поводит над тобой руками, и вперед, танцевать.

— С этим усатым ловеласом, — буркнула Джегейль. — И с его белобрысым приятелем, хотя тот вроде ничего, не такой нахальный. И, может даже, с Ларком, если он там будет и не побоится прилюдно до меня дотронуться. Знаете, дядюшка, что я вам скажу? На таком фоне вы просто обязаны тоже уделить мне хотя бы один танец! Это прилично?

Варрен подавился чаем, а Гелли довольно улыбнулась и кивнула:

— Конечно, прилично. Осталось его туда затащить. Цинни, я на тебя рассчитываю!

«Расспросить досконально нужно не только Варрена», — мысленно отметила Цинни.

Женю разбудил щекотавший веки свет. В окно, на котором она позабыла вечером задернуть шторы, вместо надоевшего дождя с ледяной крупой заглядывало солнце, а на ветвях деревьев лежала невесомая тонкая пелена снега.

Женя еще повалялась немного, вспоминая вчерашний вечер. Вчера, ясное дело, с дороги было не до знакомства, но сегодня… Интересно, что за человек тетушка Цинни? Хотя какая она тетушка, почти ровесница, похоже. Сколько ж лет разницы у нее с братом?

— Ладно, пойдем знакомиться, — подбодрила себя Женя.

Из гостиной доносились голоса, и она невольно притормозила.

— Представляешь, Гелли, разлюбезный братец коварно удрал на службу!

— Коварно или трусливо — это вопрос. Я бы даже сказала, это вопрос вопросов.

— Вот как? Дело становится более интересным, чем я полагала. Рассказывай.

— Нет уж. Не буду я ничего тебе рассказывать хотя бы с недельку. Сама посмотри, так вернее будет.

Улыбнувшись — тетушки, похоже, прекрасно дополняли друг дружку, а уж понимали и вовсе с полуслова, — Женя вошла.

— Не помешаю? Доброе утро. Что-то я сегодня заспалась.

— Я сегодня отдыхаю, — Цинни сладко потянулась. — Трястись от тирисской границы по распутице — это, скажу я вам, не слишком изысканное удовольствие. Ну а раз уж отдыхаю, мы сможем вволю поболтать, верно, Гелли, Джегейль? Хм-м, кстати… Джегейль — это ведь тоже Гелли, как же мне тебя называть, дорогая племянница, чтобы вы у меня не путались?

— Женя? Но это, как я понимаю, слишком по-чужеземному…

— Джеги?

— Ой, нет! Собачья кличка какая-то, — Женя аж передернулась. — Гелли первая и Гелли вторая — длинно… а жаль, мне так нравится…

— Джелли, — предложила тетушка Гелли. — Или Джелль.

— Отлично! — хором воскликнули Женя и Цинни. И, переглянувшись, рассмеялись.

— А ко мне, уж пожалуйста, без всяких «тетушек», просто Цинни. Я еще не настолько… — Цинни взглянула на Гелли и шутливо подняла руки: — Не настолько благонравная дама!

Оказывается, совместное придумывание уменьшительного имени здорово сближает. Неловкости и смущения не осталось и в помине, Цинни принялась расспрашивать, Женя и тетушка Гелли — рассказывать наперебой, перескакивая с одного на другое: с чаепития у дамы Дарианы на пари Ларка и Никодеса, с господ офицеров на новые платья, с платьев — на спасение Ларка (платье, кстати, пришлось тогда выбросить)… Цинни одинаково интересовали визиты Жени во дворец и прогулки по набережной, впечатления от города и от дворца, от Ларка и дам, от короля…