Жаркая зима - [34]

Чашка опустела, а Женю все еще потряхивало. Тетушка сказала, нахмурившись:

— Солли, приготовь, пожалуйста, для деточки горячую ванну.

— С рябиной и мятой, — закивала служанка. — А как же, госпожа, вода уже греется. Сейчас же сделаю.

— После ванны поужинаешь, выпьешь вина и ляжешь спать, — непререкаемо продолжила тетушка. — А завтра мы с тобой будем развлекаться, как подобает даме и барышне из хорошей семьи. Оставь дела Варрена Варрену, деточка. Как-то же он справлялся с ними, пока не появилась ты.

— Но, тетушка Гелли, мы ведь с ним договорились, что я стану работать на Тайную Канцелярию, — неуверенно ответила Женя.

— Значит, станешь, — невозмутимо ответила тетушка. — Но, поверь уж мне, вовсе не обязательно эта работа включает в себя трупы и прочие неподобающие ужасы. Я и сама несколько раз помогала Варрену, не говоря уж о Цинни, та и вовсе незаменима. Женщины, деточка, правят миром. Женщина двумя небрежными словами добьется того, для чего мужчине понадобятся месяцы интриг, а то и убийство. На самом деле ты нужна Варрену не помощником в полицейских делах, а милой скромной барышней, вызывающей интерес в салонах. Особенно если учесть, что к тебе в некотором роде прислушивается наш принц Ларк. Ах, деточка, какие дела делаются за чашкой чая у милой Дарианы, в ложах театра в антракте, на пикнике за городом! Вот где ты можешь по-настоящему помочь.

— Я понимаю, — вздохнула Женя. — Но как раз в этом я такая бестолковая!

— Неправда! — Жене на мгновение показалось, что тетушка сейчас погрозит ей пальцем, как воспитательница в детском саду. — Ты, дорогая моя Джегейль, неопытная, но милая и достаточно хорошо воспитанная дебютантка, вызывающая крайний интерес в столичном обществе. Ты прекрасно начала, нужно лишь продолжать в том же духе и не делать глупостей.

— А сегодня я сделала глупость? — грустно спросила Женя.

— Не ты, деточка, откуда тебе знать. Это все Варрен, и с ним я еще поговорю!

— Ох, тетушка, вы так это сказали, что мне уже хочется заступиться за дядюшку! — Женя с некоторым удивлением поймала себя на попытке рассмеяться.

— Вот и хорошо, дорогая, — покивала тетушка. — Значит, тебе уже лучше. Теперь как следует отмокни в ванной, а я распоряжусь об ужине.

Ванна была горячей и душистой, ужин — тоже горячим и очень вкусным, и от вина Женя не стала отказываться, понимая, что без него может и не заснуть. Она уже достаточно успокоилась, чтобы мыслить здраво, и меньше всего хотела заполучить порцию ночных кошмаров. Единственное «но» — она категорически не желала уходить спать, пока не вернется граф.

— Тетушка, милая, я хочу знать, что с ним все в порядке! Я боюсь. То есть, я уже спокойна, но мне просто нужно убедиться. Иначе я все равно буду обо всем этом думать и не засну.

В этот самый миг открылась дверь, и вошел граф.

— О чем спор, милые дамы?

— Уже ни о чем, — улыбнулась тетушка.

Женя молча кивнула, чувствуя, как на место паники безудержной волной приходит облегчение. В голове зашумело, как будто все выпитое вино подействовало лишь сейчас.

— И правда, пойду спать, — пробормотала она. Почему-то было неловко.

— Спокойной ночи, деточка, — проводила ее тетушка. — Варрен, добро пожаловать к столу. Сначала ужин, разговоры — после.

— Что-то случилось? — спросил граф, когда Джегейль вышла. Девушка выглядела нехорошо, куда хуже, чем несколько часов назад.

— «Случилось!» — Гелли смотрела возмущенно. — Ты случился, дорогой братец! Деточка так боится тебя подвести, что суется туда, где ей совершенно нечего делать! А ты ей это позволяешь!

— Сегодня она очень помогла, — граф возразил, мысленно признавая правоту кузины: молодой девушке, даже такой необычной, как Джегейль, и впрямь не подобает осматривать трупы.

Гелли нехорошо прищурилась.

— Скажи мне, милый братец, ты разве для этого пригласил ее в Тайную Канцелярию?

— Не для этого, — вздохнул граф. С рассерженной Гелли лучше не спорить, да ведь и в самом деле: он не хотел выпустить из рук источник специфических знаний, собирался с помощью «племянницы» вложить немного мыслей в голову Ларка, да наконец, с девушкой было интересно поговорить! А она не из тех, кому понравится сидеть в четырех стенах, выбираясь лишь для светских развлечений. Ей нужно что-то большее.

— Она вернулась не в себе от страха. Варрен, во что ты ее втянул?

Граф поморщился.

— Помнишь меч, который ей так понравился? Он ее и напугал, и, признаюсь честно, не только ее. Но, Гелли, если бы не она, кто-нибудь еще мог погибнуть.

— Этого она тоже боялась, — вздохнула Гелли. — Не хотела идти спать, пока ты не вернешься. Вот что, Варрен. Я постаралась развернуть ее жажду действий в более мирное русло. Светская жизнь, сплетни, интриги. Между нами, это не для нее, она слишком прямодушна, слишком искренна. Но, я прошу тебя, подумай, чем может тебе помочь одна очень даже милая девушка в нашем зубастом и местами очень ядовитом высшем свете. Ведь искренность — не недостаток, это изюминка, которую можно очень выгодно подать. А у нас, кроме нее, есть я. И Цинни, если она все же приедет.

— Должна приехать, — кивнул граф. — Гелли, я уже думал об этом. Но пока я хотел бы, чтобы она рассказывала о своем мире тем, кому пригодятся свежие мысли и знания. Ларку, доктору Заккендалю, адмиралу фор Гронтешу, его величеству, наконец. Мне и Гренту, конечно же. Ты не представляешь, какие жемчужины мы уже выловили из ее рассказов. Но ей будет скучно и обидно, если использовать ее лишь так.