Жаркая зима - [28]

— И в мыслях не было, — уверил граф. — Хотя если бы ты в тот раз не сказала, что он проклят…

— То это сказал бы сейчас я, — мрачно прервал адмирал. — Я понимаю, насколько все это подозрительно выглядит, но, господин граф, даже если предположить, что я преступник, это еще не значит, что я глупец. Вы же не думаете, что я допустил бы вашу смерть в моем доме?

Граф отвел взгляд от Жени и посмотрел на адмирала, и Женя невольно поежилась: почудилось, что даже воздух между ними заискрил. Вот теперь ей стало не просто «жутковато», а по-настоящему жутко, и как толкнуло что-то: разбить повисшее вдруг тяжелое молчание, как угодно, чем угодно!

— Да ладно вам, господин адмирал, — она сглотнула, — по-моему, если предполагать, что все это вы подстроили, это как раз и значит считать вас дураком. А вы, мне кажется, не дурак. Хоть и темните, конечно, по-страшному.

Теперь и граф, и адмирал смотрели на нее, причем с очень похожими выражениями лиц, внешне спокойными, но с легко читаемым изумлением. И Женя, мысленно перекрестившись, продолжила:

— А с другой стороны, просто и других тем хватало. Но теперь-то вы нам расскажете, правда?

— О чем? — спросил адмирал, и практически одновременно с ним граф тоже не выдержал:

— Джегейль, ты о чем?!

— Об этом, наверное, — Женя кивнула на черный меч. — А вообще вам видней, о чем. Но, господин адмирал, ну правда, нужно же выяснить, кому вы так разносторонне нравитесь!

ГЛАВА 8, в которой выясняется, чего боится Реннар фор Гронтеш

Начинать допрос без Фенно-Дераля граф фор Циррент не хотел: все же трупы — в ведении полиции, а не Тайной Канцелярии. Его участие в расследовании оправдывалось лишь тем, что здесь либо копали под адмирала фор Гронтеша, либо тот и сам был замешан в какой-то интриге. Однако сгустившееся напряжение можно было чуть ли не руками трогать, и граф решил, если Грент не появится в ближайшие минуты, брать дело в свои руки.

Как раз в этот момент в гостиную вошел, наконец, Фенно-Дераль в сопровождении, как ни странно, доктора Заккендаля.

— Наконец-то, — проворчал граф. — Доктор, а вы какими судьбами? У вас, как я помню, дежурство должно быть завтра?

— Твоего доктора я сманил на сегодня к себе консультантом совсем для другого дела, — буркнул Фенно-Дераль. Обвел гостиную внимательным взглядом и, увидев Джегейль, спросил скорее ехидно, чем сочувственно: — Барышне в очередной раз повезло оказаться не в то время не в том месте?

— Нет, я вроде как на правах эксперта, — ответила Джегейль. — Здравствуйте, господин Фенно-Дераль. Здравствуйте, доктор.

Заккендаль покивал, не отводя взгляда от трупа.

— Работайте, доктор, — приказал Фенно-Дераль. — Господин фор Гронтеш, рассказывайте.

Свой по-военному точный и емкий даже не рассказ, а доклад адмирал начал с предупреждения не прикасаться к мечу, добавив:

— Я сам уберу его, когда сочтете нужным.

Дальнейшее сводилось к тому, что фор Гронтеш отдавал визит семейству фор Циррентов, узнал о происшествии, будучи в гостях, убитого не опознает и о своих возможных врагах в столице ничего не знает, так как слишком долго был оторван от политической жизни. Но готов всячески содействовать расследованию, поскольку происходящее ему решительно не нравится. Фенно-Дераль отрывисто кивнул и приступил к допросу.

Слушая краем уха, Варрен фор Циррент наблюдал за Джегейль. Мертвец в луже крови с торчащим из груди мечом — зрелище не для юной девушки. Может, не стоило брать ее с собой? Хотя ее восприятие магии уже помогло…

— Доктор, стойте!

От вопля Джегейль граф дернулся, Фенно-Дераль с фор Гронтешем обернулись, а Заккендаль замер в неловкой позе, склонившись над трупом, словно его на середине движения настиг паралич. Стандартная процедура осмотра, проклятого меча он коснуться не должен, с чего паника?

— Доктор, отойдите, — дрожащим голосом приказала Джегейль. — Господин адмирал…

— Я ведь предупредил — не касаться!

— Я, простите, и не думал…

Доктор попятился, адмирал шагнул к трупу, Джегейль прищурилась, глядя на клинок, и спросила:

— Господин адмирал, вы уверены, что сейчас для вас безопасно его касаться? Мне что-то не нравится… Он злится.

— Вот что, Джегейль, отойди сама подальше, — не выдержал граф. — И объясни толком, что не так.

Джегейль попятилась медленно и плавно, как отступают от готового напасть пса.

— Когда мы здесь были в прошлый раз, он выглядел не так. Понимаете, тогда была как будто черная радуга. То есть тьма, но со всеми цветами радуги. Страшно, но красиво. Он притягивал. А сейчас… Я не знаю, как объяснить. В нем кровь и злоба. Рядом с ним становится жутко.

— Не тревожьтесь, — мягко сказал фор Гронтеш. — Черный Лотос злится на тех, кто посмел послать за ним вора. Я его законный владелец.

Его ладонь сомкнулась на рукояти, изогнутый клинок легко выскользнул из мертвого тела, уронив с десяток тяжелых алых капель. Короткая фраза на незнакомом языке прозвучала зловеще, хотя голос адмирала был спокоен. Два шага до стены, еще слово, произнесенное словно бы с извиняющимися интонациями, и проклятый меч висит на своем месте, как ни в чем не бывало. И ни следа крови на клинке.

Джегейль выдохнула с видимым облегчением, Фенно-Дераль пробормотал что-то о дурацких спектаклях, Заккендаль сглотнул и осведомился, может ли он продолжить осмотр.