Жаркая зима для двоих - [18]

Сердце Эбби забилось так часто, что ей пришлось приложить все силы, чтобы успокоиться.

— Но любовников у нас не будет. — Она с вызовом вздернула подбородок.

Он улыбнулся ей самодовольно и снисходительно:

— Ты ревнуешь?

— Нет, — сказала она. — Ты сам говорил, что Раф не должен страдать от сплетен.

Он задумчиво посмотрел на нее:

— Ради нашего сына я готов совершать только правильные поступки.

— И как долго?

Он поднял бровь в молчаливом вопросе.

— Как долго мы с тобой будем женаты?

— До тех пор, пока мы нужны ему, — сказал Гейб, и его ответ обидел Эбби. — Мы однажды разведемся. Сейчас невозможно сказать, когда именно это произойдет.

Эбби кивнула, удивляясь, почему его слова не принесли ей никакого облегчения.

— Не сомневайся, милочка, я не стану удерживать тебя рядом с собой дольше, чем это необходимо.

Он залпом выпил кофе, не обращая внимания на то, как побледнела Эбби. Она быстро скрыла свою реакцию, радостно глядя на выпечку, которую принесла официантка. Однако у Эбби пропал аппетит.

— Как долго ты училась танцевать? — спросил он, ловко меняя тему.

Обычно она старалась не говорить о своей балетной карьере, но сейчас, рядом с Гейбом Арантини, она была эмоционально дезориентирована.

— Какое‑то время.

— Год? Два? Пять?

— Это имеет значение?

Он наклонился ближе, положил руку ей на плечо и провел пальцами по ее обручальному кольцу.

— Нам надо притворяться влюбленными, — мягко произнес он. — Вполне естественно, что я хочу больше узнать о тебе.

Ее раздражала его правота.

— Одиннадцать лет, — тихо сказала она, пялясь на стол. — Моя мать была примой‑балериной, красивой и грациозной. Я хотела стать такой, как она.

Он кивнул.

— Сколько тебе было лет, когда она умерла?

— Восемь, — тихо ответила она. — Она погибла в ДТП за месяц до Рождества.

— Прости, — произнес он, удивляя ее своей вежливостью. — И ты начала учиться балету после ее смерти?

Она кивнула:

— Отец знал, что я стремлюсь быть как мама. Но он хотел, чтобы я во всем на нее походила. Я похожа на нее, — тихо сказала она. — И я двигаюсь, как она. — Это была ложь. Небрежные, бездушные люди несколько раз говорили Эбби, что талант ее матери не имеет ничего общего с ее талантом. Словно это была похвала, а не кинжал в сердце скорбящей дочери.

— Что же случилось? — Гейб передвинулся на стуле.

— Это была детская мечта, — сказала она, не обращая внимания на душевную боль.

— Ты в ней разочаровалась?

— Я делала большие успехи в балете, Гейб. У меня были прекрасные возможности. Я выступала с лучшими мировыми танцовщиками.

— А потом? — спросил он, когда она умолкла, чтобы откусить клубнику.

— Я сломала ногу. — Она улыбнулась при воспоминании. — И я больше не могла репетировать. Мне следовало отдыхать. Впервые в жизни у меня появилось время на развлечения, и я обнаружила, что есть вещи, которые я люблю сильнее танцев.

Он задумчиво кивнул:

— И ты ушла из балета?

— Да. — Она медленно кивнула. — Однажды вечером друг принес мне книгу «Джен Эйр». Он хотел пошутить. Он говорил, что я немного похожа на Берту, запертую на чердаке, но я не пойму этого, пока не прочитаю книгу.

Эбби рассмеялась.

— Он намекал на тот факт, что отец тоже «запер» меня, но это было не так. В конце концов я поняла, что в жизни есть гораздо более интересные занятия, чем танцы. Книги, например.

Эбби провела пальцем по пончику с корицей; ее мысли были далеко.

Гейб поджал губы.

— Но ты все еще танцуешь.

— О, я всегда буду танцевать, — согласилась она. — Это мое хобби, но я не желаю тратить на него свою жизнь и делать карьеру в балете.

— Ты сказала, что твой отец хотел, чтобы ты походила на свою мать. Как он отнесся к твоему решению уйти из профессионального балета?

Эбби опустила голову, не желая отвечать. Ее отец повел себя ужасно.

— Он смирился с этим, — сухо ответила она.

— В этом я сомневаюсь. — Гейб прищурился. — Тем не менее ты продолжала его любить и выполняла его приказы.

Она сглотнула. Разочаровав отца однажды, она старалась угодить ему после и произвести на него благоприятное впечатление.

— Он мой отец. — Она пожала плечами. — Мне трудно это объяснить. Я знаю, у него свои недостатки, — прошептала она. — Но я люблю его.

— И ты готова его простить?

— Наверное. — Она уставилась ярко‑зелеными глазами в его сверкающие темно‑карие глаза. — Разве ты не поступил бы точно так же?

Гейб язвительно рассмеялся:

— Нет, дорогая. Я уничтожил своего отца, как только у меня появилась такая возможность. И я, не задумываясь, сделал бы это еще сотню раз.

Глава 8

Эбби хмурилась. Через две недели после поездки с Гейбом в Фьяматину она едва с ним разговаривала, но продолжала обдумывать его слова.

Он уничтожил своего отца?

Ей казалось, она знает человека, за которого собиралась выйти замуж. Его воспитали приемные родители в Австралии. Именно там он встретил своего делового партнера, о чем упомянул мимоходом примерно неделю назад, словно это не имело большого значения. Гейб попал в приемную семью, когда ему исполнилось восемь лет. В том же возрасте жизнь Эбби пошла кувырком после того, как умерла ее мать.

Но что было с Гейбом до этого?

Ей хотелось это выяснить.

Она могла спросить об этом Гейба, но он, казалось, избегал разговоров о своем отце после того, как сделал сенсационное заявление. Он говорил с Эбби только о предстоящей свадьбе. Например, он предупредил ее, что ей придется поменять американский паспорт на итальянский, а это займет время.