Жара и лихорадка - [20]

Дюнан доехал до деревни Кастильоне. Около девяти тысяч раненых лежали на улице, в домах и во дворах, в церкви и на подворье. Сойдя с повозки, Дюнан пешком прошел через всю деревню, поднялся на холм, где стояла церковь Чиеза Маджиоре. Сточная канава вдоль дороги, где собиралась дождевая вода, была теперь наполнена кровью: она стекала сюда несколько дней…

Он вошел в церковь. Повсюду лежали раненые. Одни тихо стонали, другие кричали от боли. Над ними роились мухи, воздух был пропитан зловонным смрадом гангрены. У швейцарца не было никаких медицинских познаний. Однако он взялся обрабатывать раны несчастным. Раненых мучила жажда. Он бегал к колодцу за водой, выслушивал последние слова умиравших и как мог утешал их. С большим трудом ему удалось уговорить местных женщин помочь ему; те боялись, что, вернувшись, австрийские солдаты расправятся с ними за помощь неприятелю. Дюнан же не смотрел на национальность раненых; он только повторял: «Все они наши братья».

Кроме сострадания к несчастным молодого швейцарца охватывало и чувство негодования. На поле боя полегли 300 тысяч человек, было убито 40 тысяч лошадей. Раненые французы, австрийцы, итальянцы, умирая, говорили ему одно и то же:

— Мы сражались без страха, а теперь нас бросили…

Французский генерал в светлом по случаю жары мундире на обращение к нему Дюнана пожал плечами и коротко бросил:

— Что делать, мосье, лес рубят — щепки летят…

Сражение, каких много

В сущности, то, что так потрясло швейцарца, было неотъемлемой чертой тогдашних войн. Раненых оставляли на полях сражений. Они умирали от потери крови и жажды, от голода и холода. Но в конечном счете их судьба не многим отличалась от судьбы тех, которых привозили в город. В Кастильоне на девять тысяч раненых не приходилось и шести лекарей. Такое положение не было результатом стечения трагических обстоятельств, а считалось нормальным. Санитарная служба в армиях того времени была очень далека от совершенства; участь раненых солдат никого не интересовала.

Дюнан решил показать всем истинный облик войны. Он писал правду, ведя читателя по крови и грязи, показывая смерть такой, какая она есть. Братья Гонкуры, известные своим недружелюбным отношением к писателям, утверждали: «Эти страницы проникнуты чувством. Это прекрасно, в тысячу раз прекраснее Гомера. Закрывая книгу, проклинаешь войну…» Виктор Гюго написал Дюнану: «Вы спасаете человечество и служите делу свободы». А Чарльз Диккенс отметил: «Будет непонятно, если на этот призыв не откликнутся милосердные сердца».

Дюнан не просто сеял тревогу и пробуждал сочувствие. Он ставил конкретный вопрос: «Неужели нельзя найти способ, чтобы в мирное время создать добровольные общества, целью которых было бы оказание помощи раненым во время войны?»

Рождение идеи

Со всей Европы к Дюнану стали приходить письма, полные симпатии и понимания. Автором одного такого письма был Гюстав Муанье. Как человек деловой, он полагал, что идеи «человека в белом» следует провести в жизнь.

В 1863 году в Женеве был создан Комитет из пяти человек, пришедших к решению, что в каждой стране должны быть созданы общества добровольцев, которые будут запасать медикаменты, носилки, перевязочные средства, чтобы в случае войны помогать военной санитарной службе своей страны.

Если сегодня подобное намерение может показаться нам обычным, то в те времена это была задача не из легких. Согласятся ли правительства, военные штабы, чтобы какие-то гражданские лица, да еще добровольцы, находились на полях сражений? Сначала Анри Дюнан сам стучался в двери сильных мира сего, потом направил руководителям европейских государств письма с просьбой прислать делегатов на конференцию в Женеву.

Конференция начала свою работу 23 октября 1863 года. Военные врачи и представители правительств обменивались любезностями, в лучах осеннего солнца, заглядывавшего в зал заседаний, поблескивали ордена на военных мундирах. Смелость представленного Дюнаном проекта скорее отпугнула собравшихся, хотя все были согласны с тем, что военная служба здоровья нуждается в улучшении. Конференция признала, что добровольные общества помощи, подготовленные в мирное время, могли бы оказывать содействие раненым на войне. Делегаты конференции приняли и проект Анри Дюнана. Так 29 октября 1863 года родился Красный Крест.

В поисках символа

Созданный в Женеве Комитет из пяти человек стал называться Международным комитетом помощи раненым. Через два месяца в Комитете с удовлетворением узнали, что в одной из немецких земель уже создано первое общество помощи. Меньше чем через год подобные общества возникли в княжестве Ольденбургском, в Бельгии, в Пруссии, в Дании, во Франции и других странах.

Надлежало разрешить одну проблему, имеющую особое значение. Дело в том, что врач, служивший в пехоте, носил мундир пехотинца. Врач же, приписанный к кавалерии, — форму кавалериста. Иначе говоря, он ничем не отличался от своих коллег-офицеров и наравне с ними служил мишенью для неприятеля. Когда повозка с ранеными находилась в зоне обстрела — в нее стреляли, никого не интересовала судьба раненых, хотя повозка и предназначалась для отправки в тыл. Дюнан искал способ обеспечить безопасность полевых госпиталей и их персонала. Тем более что военные приказы не требовали добивать тех, кто и так уже не мог воевать. По мнению Дюнана, надо было придумать некий условный знак «нейтральности», который уважали бы воюющие стороны. Его должен был носить только тот, кто не воюет, а лишь спасает чужие жизни.