Жара - [6]

Джилл Хемингуэй увидела Ричера раньше, но лишь на секунду. Она отодвинула стул и сделала шаг, но парень в костюме тут же начал щелкать пальцами и жестами просить телефон. Бармен поставил аппарат перед ним, и тот начал набирать номер. Хемингуэй протиснулась сквозь редкую толпу, подошла к Ричеру вплотную и сказала:

— Ты идиот.

Ричер сказал:

— Джилл, это моя подруга Крисси. Крисси, это Джилл, я с ней познакомился чуть раньше сегодня вечером. Она агент ФБР.

Рядом с ним Крисси сказала:

— Привет, Джилл.

Хемингуэй выглядела слегка опешившей, но ответила:

— Привет, Крисси.

Ричер спросил:

— Вы пришли сюда послушать музыку?

Хемингуэй сказала:

— Я здесь потому, что это одно из немногих мест, где Кроселли не пользуется полной поддержкой. Следовательно, это одно из немногих мест, которое я знаю, где он должен был поставить своего парня. Я здесь, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится.

— Как вы узнали, что я приду сюда?

— Ты живешь в Южной Корее. Что еще ты хочешь услышать?

Крисси сказала:

— Объясните мне, что именно мы обсуждаем?

Парень Кроселли всё еще разговаривал по телефону.

Ричер предложил:

— Давайте, присядем.

Хемингуэй сказала:

— Нет, лучше катимся отсюда ко всем чертям.

Крисси спросила:

— Что, черт возьми, происходит?

Рядом с пустой сценой стояли крошечные столики. Ричер раздвинул толпу сначала левым, затем правым плечом и сел спиной в угол, так, чтобы видеть большую часть комнаты перед собой. Крисси села рядом с ним, поколебавшись, а Хемингуэй продолжала движение еще секунду, затем остановилась и присела тоже. Крисси сказала:

— Это действительно чертовски беспокоит меня, ребята. Скажите мне, пожалуйста, что происходит?

Ричер сказал:

— Я шел по улице, и увидел, как парень ударил агента Хемингуэй по лицу.

— И что потом?

— Я надеялся, что моё присутствие помешает ему сделать это снова, а он обиделся. Оказалось, что он гангстер. Джилл считает, что они хотят примерить на меня бетонные ботинки.

— А вы так не думаете?

— Мне кажется, это уж чересчур.

Крисси сказала:

— Ричер, даже в фильмах показывают такое.

Хемингуэй сказала:

— Она права. Ты должен прислушиваться к тому, что она говорит. Ты не знаешь этих людей и не понимаешь их культуру. Они не позволят постороннему унизить их, это считается делом их чести. Таковы их правила, и они не успокоятся, пока не разберутся с этим.

Ричер сказал:

— Другими словами, у них всё так же, как и в морской пехоте. Я знаю, как обращаться с такими людьми. Я делал это всю свою жизнь.

— Как ты думаешь с ними справиться?

— Сделаю так, что цена будет слишком высока. Да оно уже так и есть, по правде говоря. Они ничего не смогут сделать здесь, потому что их тут же арестуют, либо ваши, либо полиция Нью-Йорка. Это будет стоить слишком дорого, потому что потребуются юристы, взятки и сувениры, а это всё деньги, которые они не захотят тратить на меня. Я не стою этого, потому что я — никто. Кроселли не станет заморачиваться.

— Ты не можешь оставаться здесь всю ночь.

— Он уже попробовал это на улице, и добился не очень многого.

— Через десять минут у входа будут стоять его шестеро парней.

— Тогда я выйду через черный ход.

— И там будут шестеро.

Крисси сказала:

— Помните, я попросила вас держаться рядом со мной?

Ричер ответил:

— Конечно.

— Можете забыть об этом сейчас, хорошо?

Ричер сказал:

— Всё это ерунда.

Хемингуэй сказала:

— Ты ударил опасного человека в голову. Что еще тебе непонятно? Это просто так не сойдёт тебе с рук, Привыкай к этому, малыш. И сейчас ты находишься в одной комнате с одним из его головорезов, который только что положил телефон.

— Со мной рядом сидит агент ФБР.

Хемингуэй ничего не сказала в ответ на это, и Ричер подумал: Нью-Йоркский университет. Сара Лоуренс. Хемингуэй так и не подтвердила его слова. Он спросил:

— Как давно вы с ФБР? — и она ответила:

— А кто сказал, что я с ними?

Он повторил снова:

— И всё-таки, ты с ними, или нет?

Она ничего не ответила.

— Это совсем не трудно, сказать да или нет.

— Нет, — сказала она. — В действительности всё не так.

— Что это значит?

— Ответ будет: и да и нет, а не да или нет.

Ричер остановился на мгновение.

— Вы хотите сказать, что ты занимаешься этим на свой страх и риск? — спросил он. — Это так? И вы не ведёте это дело? Вот почему не было машины сопровождения? И именно поэтому вы используете магнитофон вашей младшей сестры?

— Это был мой магнитофон. Меня отстранили.

— За что?

— По медицинским показаниям, но они всегда так говорят. И это означает, что они забирают значок до завершения расследования.

— Расследование чего?

— Всё, как ты и говорил. Юристы, взятки и услуги. Они взвесят все мои поступки. С одной стороны я, а с другой — вся эта чепуха.

— Это был Кроселли?

Хемингуэй кивнула:

— Сейчас он неуязвим. Он добился, чтобы расследование закрыли. Я думала, что он будет этим хвастаться, и я запишу это на плёнку. Он мог сказать что-нибудь, что я могла бы использовать, чтобы они взяли меня обратно.

— Почему Кроселли в городе не может иметь оружие?

— Это часть сделки. Они могут делать всё, что хотят, и любым способом, но статистика убийств должна улучшиться. Кто-то даёт, кто-то получает, при этом каждый выигрывает.