Жар сердец - [29]

— Пожалуйста, не заставляйте меня возвращаться домой, — умоляюще произнесла она. Ее пальцы сжали рубашку Моргана, ее голова опустилась ему на грудь. — Пожалуйста.

Тело Силвер содрогалось от рыданий, и эта дрожь отзывалась в самом сердце Моргана. Он молча положил руку ей на плечо, отвел к койке, посадил ее к себе на колени и принялся успокаивать как ребенка.

Силвер никак не могла остановиться. «Что же могло ее довести до этого? — задал себе вопрос Морган. — Что причиняет ей такую боль?»

Наконец слезы Силвер утихли, но она начала шмыгать носом. Морган вытащил из кармана платок.

— Возьми, прочисти нос.

Впервые она не стала с ним спорить.

— Почему ты не расскажешь мне правду? — мягко упрекнул ее Морган. — Может, я тебе помогу.

«Если бы только я решилась», — подумала Силвер, но не выдавила из себя ни слова, поскольку не могла представить, как посмотрит ему в глаза, когда он узнает правду. К тому же она чувствовала себя невероятно усталой, казалось, у неё болели все мышцы. Похоже, Морган почувствовал это. Подняв ее с колен, он опустил Силвер на койку и натянул ей одеяло до подбородка.

— Когда ты захочешь, я тебя выслушаю.

Он стал подниматься, и Силвер вдруг поняла, что крепко сжимает его руку. Она медленно разжала пальцы. Дойдя до двери, Морган на мгновение задержался и кинул на нее взгляд; на его лице читалась нерешительность. Но затем повернулся и, выйдя из каюты, оставил ее одну.

Одну и в полном смятении.

Как она могла полностью потерять над собой контроль? Она тут же поняла причину. Страх, смертельная опасность, когда она перебиралась с одной реи на другую, надежда оказаться на свободе и глубокое разочарование — все это она пережила всего за несколько минут.

И еще. Она потеряла голову из-за Моргана Траска.

Одно его присутствие приводило ее в неистовство. Ее кулаки жаждали снова опуститься на грудь Моргана, хотя разумом Силвер понимала, что ей, возможно, надо чувствовать к нему благодарность. После всего что произошло, он вполне мог приказать ее выпороть или избить сам, и никто на это не сказал бы ни слова. Он же отнесся к ней с такой заботой, с какой после смерти матери не относился никто.

Впервые за многие годы Силвер вспомнила о матери. Мэри Хардвик-Джоунс умерла, когда родила сестру Силвер — Элизабет. Силвер было тогда всего пять лет, и поэтому она почти не помнила мать. Зато она всегда вспоминала об Элизабет. Это было самое прелестное, самое доброе, самое деликатное существо, которое Силвер только доводилось видеть.

О себе сказать такого она не могла. Себя она могла назвать лишь своевольной, упрямой и твердолобой. Сестры даже выглядели по-разному. У Элизабет были светло-каштановые волосы и большие синие глаза, которые были, пожалуй, красивее, чем у нее.

Отец очень любил Элизабет. Она всегда была доверчива, открыта, непосредственна. Силвер делала все возможное, чтобы с ее младшей сестрой ничего не произошло. Но не все было в ее силах. Силвер было десять, Элизабет пять, когда по острову прошла желтая лихорадка.

Эпидемия унесла жизни многих людей, особенно рабов, живших в отвратительных условиях и почти не имевших медицинской помощи. У Элизабет и Силвер условия были лучше, но Силвер выжила, а Элизабет — нет. Казалось, отец Силвер не простил ей того, что выжила именно она.

И эту вину он не собирался простить ей никогда.

Морган стоял у штурвала один. Его окружали тьма и вода. В небе поблескивали звезды, которые казались необычайно яркими этой безумной ночью.

Салина избегала его со времени их последнего разговора. Завтра они должны прибыть на Катонгу. Он избавится от нее раз и навсегда, его жизнь вернется к заведенному порядку. Мирное путешествие, о котором он мечтал, наконец станет реальностью.

Внезапно что-то блестящее, узкое всколыхнуло поверхность воды. Что бы это ни было, оно было довольно длинным. Это мог быть дельфин или акула. Морган внимательно проследил за неизвестным объектом, пока тот не исчез в темноте.

— Доброе утро, майор, — услышал он голос Силвер, тихий, но различимый в ночной тишине.

— Привет, Силвер.

— Я пришла поблагодарить вас… за все, что вы сделали для меня вчера.

— За то, что я вернул вас с «Ривала»? — В его голосе слышалась ирония, но Силвер, казалось, ее не замечала.

— Вы были очень добры. Я не встречала такого к себе отношения долгое время.

Морган попытался разглядеть выражение ее глаз, но лицо Силвер было скрыто темнотой.

— Как я понял, Уильям плохо к вам относился?

Силвер отвернулась, глядя на темную поверхность воды.

— Сколько прошло времени с тех пор, как вы видели его в последний раз? — спросила она.

— Пятнадцать лет.

— Любой человек сильно меняется за полтора десятка лет.

— Ну, не любой.

— Но мой отец точно изменился, — произнесла Силвер без всякого выражения в голосе.

Морган ничего не ответил. Может, она и права, хотя в это трудно поверить. На таких людей, каким был граф, всегда можно положиться. И годы их редко меняют.

— Именно из-за него вы и бежали? — наконец прервал тишину Морган, поскольку Силвер больше не произносила ни звука.

«Скажи, что да, — сказала себе она. — Не важно, что Морган Траск будет о тебе думать. Спастись гораздо важнее». Она открыла рот, но слова неожиданно застряли у нее в горле.