Жар сердец - [18]

По трапу Силвер выбралась на палубу. Свежий морской ветер, овеявший ее лицо, разом разогнал все страхи и сомнения. Она почувствовала веру в себя и удивительный прилив сил. Море было неспокойным, на волнах виднелись пенистые гребни, но темные тучи уже уходили к горизонту. Какое-то мгновение Силвер привыкала к покачиванию палубы под ногами, но все же для устойчивости ей пришлось опереться о деревянный ящик, в котором хранились дождевики. Моряки, одетые в парусиновые брюки, чинили канаты или драили палубу; несколько человек ставили хлопающие высоко над головой паруса. Матросы почти не смотрели на Силвер. По всей видимости, не обращать на нее внимания им приказал майор.

Морган Траск стоял на носу корабля, глядя в подзорную трубу. Он казался еще выше среди коренастых матросов; его плечи выглядели намного шире, а ноги казались длинными и худыми. Солнце играло на его волнистых светлых волосах, удивительно подчеркивая золотисто-коричневый оттенок кожи. Морган повернулся к Силвер и какое-то мгновение молча и внимательно смотрел на нее. На его лице появилась улыбка, от которой у нее перехватило дыхание.

Морган пошел ей навстречу слишком быстро, чтобы она успела справиться с внезапным сердцебиением и вернуть своему лицу выражение холодной любезности.

— Доброе утро, мисс Джоунс.

— Доброе утро, майор.

— Чувствуете себя лучше?

Ветер растрепал ее волосы, и она поспешила пригладить их.

— Я уже забыла, как это — быть в море.

— Мне показалось, что вы любите плавать, — чуть иронично заметил он.

— Но не третьим классом, как я покидала Катонгу. На таком корабле, как ваш, я плаваю впервые.

Глаза Моргана удивленно округлились

— Так вы прибыли в Джорджию, так ни разу и не выйдя на палубу?

Силвер пожала плечами:

— У меня не было выбора.

По глазам Моргана было видно, что он знает, каково путешествовать третьим классом. Обычно такие пассажиры вынуждены ютиться по четыре-пять человек в тесной каютке с двумя койками, а пища, которую им дают, почти несъедобна. Даже справить необходимые нужды пассажиры практически не имеют возможности. Пассажирам третьего класса не разрешают появляться и на палубе. Когда на море начинается качка, в каютах стоит такой запах, что дышать становится невозможно.

Вспомнив все это, Силвер почувствовала, как по ее коже пробежала дрожь.

— Вам холодно? — сделал шаг вперед Морган. — Я могу принести вам китель.

— Со мной все в порядке. А здесь в самом деле удивительно. — Она накинула на шею черную шаль, которую прихватила с собой, покидая каюту. — Спасибо вам за шаль.

— Ее купил матрос, вытащивший вас из воды. Он вез шаль как подарок. Утром он принес эту шаль мне.

— Надеюсь, вы поблагодарите его от моего имени?

— Конечно.

Они молча двинулись по палубе. Вдруг корабль качнуло на волне чуть сильнее, и Силвер непроизвольно вцепилась в руку Моргана. Он мягко обнял ее за талию.

— Думаю, я еще не привыкла к морской качке, — смущенно произнесла она, отпуская его руку.

— Привыкнете. Возможно, вы еще просто слабы.

Морган провел ее в рулевую рубку, где молодой лейтенант, тот самый, которому она угрожала револьвером, всматривался в море. Темноволосый мускулистый матрос, которого Траск называл Гордоном, сжимал крепкими, похожими на окорока руками огромный штурвал из тикового дерева. Лейтенант тут же направился к ним.

— Лейтенант Гамильтон Рейли, — представил его Морган, как будто они никогда не виделись раньше. У Силвер мелькнула мысль, что подбородок, в который некогда упирался ствол ее револьвера, имел довольно изящные очертания, а пухлые губы можно было назвать чувственными. — Полагаю, вы помните мисс Джоунс, — произнес Морган.

Было видно, как смутился лейтенант.

Силвер подумала, что даже если бы Рейли и забыл ее, то о случае в кают-компании наверняка напоминала ему команда. Силвер подняла голову и протянула лейтенанту руку.

— Как поживаете? — дружески спросила она, как будто и в самом деле видела лейтенанта впервые.

— Мисс Джоунс. — Рейли приложил руку к непокрытой голове, так как снял фуражку из-за сильного ветра.

Отдав несколько распоряжений Рейли, Морган провел Силвер вниз по трапу на полубак, а оттуда — на камбуз, где под присмотром коренастого, тучного моряка с седыми волосами колдовал над кастрюлями Джордан.

— Это — Грэндисон Эймс, — представил его Морган. — Мы зовем его Куки. А Джордана ты уже знаешь.

— Да

— Доброе утро, мэм, — кивнув в ее сторону, бросил Куки.

— Он точно такой просоленный морской волк, каким выглядит, — произнес Морган и коротко рассказал, как он встретил кока в одной шумной таверне в Испании. Жизнь повара на суше Эймсу осточертела, и Морган взял его с собой.

— У нас была хорошая команда, — гордо произнес Куки. В его голосе прозвучала нотка сожаления.

— И будет хорошая, — ответил Морган. Седовласый кок лишь грустно улыбнулся в ответ. Насвистывая какую-то морскую песенку, Куки повернулся обратно к деревянному столу, на котором работал, взял в руку тяжелый стальной нож для разделки мяса и с силой обрушил его на баранью ногу. На большой железной плите справа от него начал пускать пар огромный черный чайник. Силвер почувствовала, как камбуз заполняет тонкий запах бобов, и проглотила слюну. Теперь к ней повернулся Джордан.