Жалкие создания - [26]

– Боюсь это не он, – так же шепотом ответил Ники. – Это ужасно то, что я скажу тебе, но ты должен выслушать меня и поверить. Я точно знаю, что говорю, уж поверь мне, Дилан. Боюсь, что убийца не Мусорщик... Это кто-то из нашего класса...

Примечание автора:

* Литания – молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний.

18

На следующий день я решил пропустить школьные занятия и отправился в центральную библиотеку. Нужно было как можно скорее выяснить, с чем я имею дело. Так дальше продолжаться не может. Эти призраки, Тайлер, убийства, дьяволы – в конечном итоге они сведут меня с ума. Я надеялся получить в библиотеке хоть какую-то информацию о доме номер тринадцать, хоть что-нибудь, что помогло бы мне справиться с ним. Одолеть зло, обитавшее в застенках этого дома. Освободить себя, и тем самым, возможно, спасти еще ни один десяток невинных жизней. Неизвестно, что у Тайлера на уме и можно ли ему доверять. Я и понятия не имею, где он сейчас. Наблюдает за мной или спит? Он не раз лгал мне, я не психолог и не мастер человеческих эмоций, однако по некоторым его действиям и дурак сумел бы определить и вынести такой вердикт – Тайлер не всегда говорит правду. Он что-то скрывает от меня. Иногда он нарочно уходит от ответа, как будто боится, что я догадаюсь о чем-то. И все это, так или иначе, вертится вокруг этого чертового дома номер тринадцать!

В воздухе витала свежесть. Нежный ветерок скользил по кронам и, словно пробуждая деревьям от долгого сна, насвистывал им незатейливую песенку. Солнце грело мне спину, освещая лужайки и каменную мостовую, под которой бежала и поблескивала от ярких лучей голубая речушка. Цветы благоухали и слились с запахом влажной земли в единую гармонию удивительных и приятных ароматов – дыхание ранней весны. Я и раньше прогуливался по этой улице, но никогда не обращал внимания, как иногда прекрасен окружающий вокруг тебя мир. Хочется оставить все плохое, что накопилось за столько прожитых лет, позади и просто идти вдоль улицы и любоваться величественными дубами, старыми вязами и великолепными кленами с набухшими почками. Говорят, что перемены к лучшему. Жизнь подкидывает нам новые преграды и трудности, чтобы мы не зачахли в этой мирской суете. И какими бы высокими ни были те препятствия, мы с присущей нам невозмутимостью, мужеством и горячим упорством преодолеваем их, укрепляясь в вере в собственный успех. А потом что-то идет не так... но ведь из всякой ситуации можно найти выход? Главное правильно его искать.

Так я неторопливо добрался до центральной библиотеки, с наслаждением вдыхая букеты распустившихся цветов и с интересом наблюдая за прохожими, спешившими на работу; студентами в ярких куртках, опаздывающих на пары. Мимо меня процокола мамаша на шпильках, с горделивой осанкой, ведущая свое неугомонное дитя в сад.

В библиотеке мне выдали вырезки из старых черно-белых газет столетней давности, а также толстую книженцу по истории нашего маленького городка. И по ее виду я понял, что ей давно уже никто не пользовался.

Вопреки моим ожиданиям оказаться в читательском зале одним из первых, я встретил здесь множество людей; почти половина столов была занята. Вскоре они разбрелись и большая часть людской массы ушла, оставляя меня почти в гордом одиночестве. Осталась компания из двух молодых человек и девушки. Пожилой библиотекарь прохаживал вдоль полок, гремя стремянкой. Расставлял предметы и сверялся со списком, который держал в дряхлой руке.

Я скинул с себя куртку и расположился в углу подальше от навязчивых и любопытных глаз. Возложил книгу на стол и принялся за изучение того материала, который раздобыл.

Как и утверждал Кори, дом построили в одна тысяча восемьсот девяносто шестом году. О семье Миардаки здесь мало, что говорится, лишь о том, что они были достаточно влиятельными в городе личностями и по слухам некоторых занимались спиритизмом. И это общение с духами не закончилось для них добром. Их уличали во многих нечистых делах, в том числе колдовстве. Их дочь Люсинда пропала, когда играла с вымышленным другом в прятки в гостиной. Сам глава семейства, Албрикт Миардаки, в порыве чувств обвинял во всем зло, которое по неосторожности пробудил в этом доме. До той поры оно спало, но потом произошло нечто, что послужило его пробуждению. Албрикт слишком увлекся магией, воображая из себя знатока и повелителя тех существ, неподвластных ни единому живому организму на планете. Те неукротимые и безжалостные духи стихии, из-за которых уже не одно тысячелетие страдает человечество. Мятежные духи, уничтожающие людское счастье и отравляющие надежду на его приход. Тут приводится цитатой слова Албрикта – «Этому злодеянию нельзя найти разумное оправдание... призраки забрали ее у нас... я подозревал, что так оно и будет, но не сумел этому помешать. Горе мне и моему семейству... Горе мне, горе. Бедная моя несчастная девочка... Моя малышка, Люсинда. Да будет проклят тот особняк и духи, что его населяют! Да будут они все прокляты!». На этом запись обрывается. Дальнейшая судьба семьи Миардаки неизвестна.

Следующим владельцем поместья стал какой-то весьма богатый англичанин, любивший затворничество и тишину. Но правил относительно недолго. Так в «... 1916 году Нортон Эйнц приставил дуло ружья к подбородку снизу и спустил курок... все что осталось от его головы полиция потом соскабливала со стенки»