Zettel - [5]

[19]. Разные переводчики Витгенштейна предпочитают разные варианты перевода. Например, В. Бибихин считал, что Bild это «рисунок»[20], В. Суровцев вполне аргументированно настаивает на «образе», Ю. Асеев и М. Козлова считают, что лучше переводить его как «картина»; правда, в своем переводе они используют все возможные варианты – «образ», «картина», «изображение». Ср. в их русском издании «Философских исследований»: «он должен взять тот цвет, образ которого всплывает в его сознании при звуках услышанного слова» – er soll die Farbe nehmen, deren Bild ihm beim Hören des Wortes einfällt (с. 170, § 239); «Представление – не картина, но картина может ему соответствовать» – Eine Vorstellung ist kein Bild, aber ein Bild kann ihr entsprechen (с. 184, § 301); «При этом человек мог бы указывать на изображение в зеркале» – Dabei könnte man auf ein Bild im Spiegel weisen (с. 208, § 411. – Здесь и ранее везде курсив наш. – В.А.)[21]. Нам подобная вариативность совершенно не кажется проблемой, поскольку настойчивое следование одному-единственному принятому варианту перевода многозначного слова не всегда способствует лучшему пониманию первоисточника, но, наоборот, местами лишь затемняет его смысл, вжимая вольное течение языка оригинала в узкое ложе того или иного переводческого решения.

Например, «Принципы механики» Генриха Герца (введение Герца к этому произведению, откуда и взята приводимая нами ниже цитата, являлось для Витгенштейна важнейшим источником терминов и идей, в частности, здесь он позаимствовал базовый для «Трактата» термин Bild, свою «картинную теорию») вышли по-русски в очень удачном, едва ли не референсном переводе, выполненном в рамках советской переводческой школы в Институте истории естествознания и техники Академии наук СССР. Немецкое слово Bild здесь переводится и как «образ», и как «картина», хотя используется Герцем буквально в соседних предложениях в абсолютно одинаковых грамматических конструкциях: «То, что приписывается образам ради их правильности, содержится в данных опыта, на основе которых построены образы. То, что приписывается образам ради их допустимости, дано свойствами нашего ума. Является ли образ (Bild) допустимым или нет, можно решить однозначно в положительном или отрицательном смысле, и при этом наше решение сохраняет силу навсегда. Является ли картина (Bild) правильной или нет, можно тоже решить однозначно в положительном или отрицательном смысле, но только по состоянию нашего теперешнего опыта и при допущении оговорки, касающейся более позднего и более зрелого опыта»[22].

Однако переводчик в любом случае вынужден делать тот или иной выбор, и мы, во избежание недоразумений с полисемантичностью и литературной насыщенностью русского «образа», при каждом вхождении Bild, как правило, предпочитаем использовать более нейтральное и, на наш взгляд, более подходящее для передачи мысли Витгенштейна русское слово «картина», прекрасно отдавая себе отчет в том, что подобная настойчивость не всегда оправданна (и в связи с этим рекомендуем читателю на свой вкус мысленно подставлять слово «образ» вместо «картины» там, где ему эта лексема покажется более подходящей). В обоснование этого решения можно приводить множество аргументов (и все они будут относительны), но мы укажем лишь на рассуждение Келли Хамильтон: «Как отмечает Дэвид Стерн, “Витгенштейн использовал немецкое слово Bild, говоря о модели, и этот термин обычно переводится как ‘картина’; в результате теория значения, для которой оно послужило источником вдохновения, стала известна как картинная теория. Хотя оба слова охватывают такие вещи, как образы, кадры на пленке/кадры из фильма, рисунки и картины, идея трехмерной модели передается немецким словом Bild лучше, чем английским словом picture (картина). Поэтому, хотя я буду следовать сложившемуся словоупотреблению и не буду говорить о ‘модельной теории значения’ у Витгенштейна, важно иметь в виду, что теория предполагает обобщения на основе того, что предположительно объединяет модели, картины и т. д., и рассматривает двухмерные картины всего лишь как один из видов Bild”. Точно так же для понимания перевода немецкого Bild как английского picture в предложениях, цитируемых в последующих рассуждениях, важно иметь в виду этот трехмерный смысл немецкого слова Bild»[23].

Слова благодарности. Работа над этим переводом продолжалась невероятно и (для переводческого этоса) неприлично долго, сталкиваясь с многочисленными инклюзивными препятствиями. Нехватку времени, бич многопрофильных активностей, удалось преодолеть лишь со временем; с лингвистическими затруднениями помогли справиться друзья и коллеги, щедро поделившиеся своими компетенциями и тем самым фактически являющиеся соавторами перевода (разумеется, в части верных решений; все погрешности остаются исключительно на нашей совести): Людмила Кортунова на ранних подходах к Zettel терпеливо и кропотливо разбирала все ошибки и предлагала свои варианты перевода, который без ее участия едва ли смог бы состояться; Артем Смирнов проделал с черновиком перевода то же самое, но уже на следующем этапе работы, дополняя это неоценимыми консультациями научного характера;