Зернышки в кармане. … И в трещинах зеркальный круг - [114]

— Такую музыку нельзя делать потише, — авторитетно заявил Джим. — Если мало мощности, пропадает весь эффект. Это любому дураку известно. Для тех, кто любит музыку, это азбучная истина. Между прочим, их кошка все время наведывается в наш сад и раскидывает мои любимые клумбы.

— Если честно, Джим, мне здесь жуть как надоело.

— В Хаддерсфилде ты не очень тяготилась соседями, — заметил Джим.

— Там все было иначе! — воскликнула Черри. — Там мы были сами по себе. А если что приключится, знаешь, что тебе помогут, да и ты готов помочь другим. Но в чужую жизнь никто не совался. А в таких новых застройках людям почему-то не дают покоя их соседи. Наверное, потому, что все мы здесь — приезжие. Сколько здесь сплетен, пересудов, жалоб — с ума сойти! В настоящих городах людям просто не до этого.

— Да, радость моя, может, ты и права.

— Тебе-то здесь нравится?

— Работа подходящая. Да и дом новехонький. Тесновато, правда, не могу как следует развернуться. Мне бы здесь мастерскую — было бы то, что надо.

— Сначала мне тут понравилось, — сказала Черри. — А сейчас сомнения берут. Дом вроде бы ничего, и синий цвет радует глаз, и ванная — загляденье, но люди… Что-то тут носится такое в воздухе… Нет, есть вполне симпатичные. Я тебе говорила, что Лили Прайс со своим Харри разбежались в разные стороны? Помнишь эту дурацкую историю, когда они пришли дом смотреть? И она чуть из окна не выпала? Так она потом сказала, что Харри даже не шевельнулся, так и стоял как истукан.

— И слава богу, что она от него убежала. Мерзавец — каких мало, — заметил Джим.

— Раз ребенок скоро появится, значит, надо замуж, да? Совсем не надо. Он на ней и жениться-то не хотел. Не шибко он симпатичный. И мисс Марпл так сказала, — добавила Черри задумчиво. — Самой Лили. Лили решила, что старушка совсем сбрендила.

— Мисс Марпл? Я и не знал, что она его вообще видела.

— Видела, она как раз в тот день здесь прогуливалась и упала, а миссис Бэдкок помогла ей подняться и завела к себе. Как думаешь, у Артура и миссис Бейн что-нибудь получится?

Джим, чуть нахмурившись, взял в руки часть стратостата и сверился со схемой сборки.

— Мне неприятно, когда ты меня не слушаешь, — проворчала Черри.

— Что ты сказала?

— Артур Бэдкок и Мэри Бейн.

— Господи, Черри, да его жену только похоронили! Ох, женщины! Я слышал, у него сейчас с нервами совсем никуда — прямо подскакивает, если к нему обратишься.

— Вот уж странно. Никак не думала, что он будет так переживать. А ты?

— Убери, пожалуйста, все с этого края стола, — попросил Джим, не проявляя даже мимолетного интереса к делам соседей. — Тогда я смогу попросторнее разложиться.

Черри горестно вздохнула.

— Чтобы в этом доме на тебя обратили внимание, — язвительно сказала она, — надо как минимум быть турбореактивным двигателем. Жизни нет из-за этих твоих моделей!

Составив на поднос остатки ужина, Черри понесла его к раковине. Мыть посуду она не любила и оттягивала эту неизбежную процедуру до последней минуты. Вывалив посуду в раковину, она накинула вельветовую куртку и вышла из дому, бросив через плечо:

— Забегу к Глэдис Диксон. Хочу взять у нее выкройки из журнала мод.

— Давай, давай, старушка. — И Джим снова занялся моделью.

Метнув ядовитый взгляд в сторону соседской двери, Черри прошла мимо, свернула за угол на Бленхейм-клоуз и остановилась у дома номер 16. Дверь была открыта. Черри постучала, вошла в холл и позвала:

— Глэдис? Ты дома?

— Это ты, Черри? — миссис Диксон выглянула из кухни. — Она наверху, в своей комнате, что-то там кроит.

— Ладно, я поднимусь.

Черри вошла в маленькую комнату, там Глэдис, пухленькая простушка, раскрасневшись, стояла на коленях с булавками во рту и колдовала над бумажной выкройкой.

— Привет, Черри. Смотри, какую прелесть я купила в Мач-Бенэме на распродаже. К поперечному рисунку хорошо пойдут оборки, какие я сделала на териленовом платье.

— Должно получиться ничего, — одобрила Черри.

Глэдис поднялась, отдышалась.

— Нажила себе несварение желудка, — пожаловалась она.

— Нельзя тебе сгибаться вдвое сразу после ужина.

— Наверное, надо сесть на диету, — сказала Глэдис. Она опустилась на кровать.

— Что нового на студии? — спросила Черри, как всегда охочая до сплетен из мира кино.

— Ничего особенного. Правда, языками чесать не перестали. Вчера на площадку вернулась Марина Грегг — и тут же устроила кошмарную сцену.

— В смысле?

— Ей не понравился вкус кофе. По утрам, чуть попозже, на съемках всегда пьют кофе. Короче, она сделала глоток и говорит: вкус какой-то странный. Чушь, ясное дело. Никакого странного вкуса быть не могло. Кофе приносят в кофейнике прямо из столовой. Ей-то я, конечно, наливаю в специальную фарфоровую чашку, шикарную такую, не как у других, — но из того же кофейника. Так что ничего странного в этой чашке быть не могло.

— Нервы, наверное, — предположила Черри. — И что дальше?

— Да ничего. Мистер Радд быстро всех успокоил. У него насчет этого настоящий талант. Он забрал у нее кофе и вылил в раковину.

— Между прочим, довольно глупо, — медленно сказала Черри.

— Почему… что глупо?

— Если с кофе что и было не так, теперь об этом никто не узнает.