Зерно граната - [24]

Я снова посмотрел на бледное лицо Персефоны. Мне кажется, я тут должен волноваться, вдруг очередь подошла раньше, чем я успел спрятаться! Вот не хотелось бы узнать об этом в присутствии жены.

А вот и она входит в зал, растрепанная, в порванной тунике, исцарапанная и страшная. Если она сейчас скажет, что пришла моя очередь, и она очень старалась, чтобы она быстрее пришла, я не удивлюсь.

Бледная Персефона попыталась встать из-за стола, но я схватил ее за руку, украдкой сжимая. Я видел глаза, которые смотрели на меня с мольбой, но крепко держал ее. Хватит с меня побегов.

— Гадес! — закричала Афродита и тут же зарыдала, сжимая кулаки. — Я молю тебя помочь… Пусть твое сердце не останется глухим к мольбам любящей женщины…

— Если помочь, как в прошлый раз, я — женат, — я поймал взгляд Персефоны. — Мы с тобой уже говорили на эту тему. Есть три простые буквы, которые нужно тебе запомнить. «НЕТ».

Афродита задыхалась, глядя на меня с мольбой.

— Арес подло убил моего Адониса! Моего прекрасного Адониса… Я… — богиня любви кусала губы. — Верни мне его … Умоляю… Он у тебя… В вечном холоде и мраке…

— Зря ты кусаешь нижнюю губу, — усмехнулся я, поднимая брови. — Треснет… Дорогая моя Афродита, я все прекрасно понимаю. Когда ты влюблялась в смертного, ты должна была быть готова однажды потерять его… Любовь бога и смертного обычным ничем хорошим не заканчивается… Она обычно заканчивается смертью. И чаще всего в расцвете лет.

— Не будь таким жестоким… — задохнулась Афродита, а по ее щекам градом потекли слезы. — Прояви милосердие… Не будь глухим к моим мольбам… Я прошу лишь одну душу… Я прошу вернуть мне самого дорогого для меня человека…

И в этот момент я почувствовал, как рука Персефоны вздрогнула. Тише, тише… Я гладил ее пальцем, глядя, как моя жена молчит, опустив голову. Только не говорите, что у вас еще и Адонис общий был. Ладно она, но ты, наивное дитя природы!

— Дорогая и бесценная Афродита. Мой ответ ты знаешь. Стоит мне один раз пойти на уступки, как ко мне придут еще боги со списками… Когда со списком придет Зевс, у меня опустеет половина Элизиума, — усмехнулся я, чувствуя, как нервничает Персефона, бросая на меня нехорошие взгляды. Она даже попыталась вырвать руку.

Я откинулся на спинку стула и только сейчас заметил, с каким гневом на меня смотрит Персефона. Что я сделал? Что я не так сказал? Или на Адониса тоже распространяется любовь к животным?

— Ты поможешь? — с мольбой в голосе и с надеждой в глазах спросила Афродита, но я улыбнулся, покачав головой. — Я прошу тебя… Я все, что угодно, готова сделать…

— Дорогая моя, у меня есть для тебя плохая новость… Судя по последней сплетне на Олимпе, которую распустила одна отвергнутая красавица, на незабываемое «все, что угодно» я могу посмотреть только грустным взглядом со стороны… Я же как мужик уже все… Старая молния уже не выстрелит… Старый молот, как говорит Гефест, уже не стучит… Нет, милая, не отпал, я проверял, — я едва сдерживал смех, снисходительно глядя на покрасневшую Афродиту. Какая прелесть.

На меня странным взглядом посмотрела Персефона, а я тяжко вздохнул, а потом улыбнулся. Она что? Не слышала? Как интересно…

— Гадес… Я готова опровергнуть свои слова… Я готова сказать, что ты — лучший мужчина на свете, — взмолилась растрепанная Афродита.

В таком виде явиться на Олимп со словами «Гадес — лучший мужчина в мире» просто отличная идея.

— Хорошо, — я смотрел на Афродиту, а потом перевел взгляд на Персефону. — Как ты думаешь, моя богиня, может ли существовать любовь между смертным и богом? Я не знаю, кто сейчас плачет. Влюбленная женщина по любимому мужчине или расстроенный и капризный ребенок по любимой игрушке? Поясни мне как женщина, моя дорогая Персефона. От твоего ответа зависит судьба души…

Она смотрела на Афродиту, а потом негромко сказала.

— Посмотри, как она выглядит. Посмотри на ее одежду… Она искала его, не жалея себя… Она любит его, Гадес, — ответила Персефона и почему-то вздохнула.

— Но ведь когда любишь, желаешь любимому только счастья? — улыбнулся я, глядя на на ее золотые волосы и красивый профиль. Интересно, неужели умом она пошла в Деметру? — Ты ещё очень мало находишься здесь, чтобы понять законы этого мира. Когда душа проходит через мои медные врата, она стремится попасть в Элизиум. Её уже не тревожат земные страсти. Они понимают, что встретятся здесь со своими любимыми и родными. Зов Элизиума невозможно побороть, как и тьму Тартара. Адонис, скорее всего уже в полях, и счастлив.

Я намеренно сделал ударение на последнее слово. Бессмертные не умели любить. Никогда. И любой смертный, ставший возлюбленным бога, погибал. Боги никогда не заботились о том, что будет с любимцем после того, как наиграются с его телом и позабавятся с его душой. Брошенные «игрушки богов» умирали от тоски, чахли на глазах, а потом их несчастные души находили здесь последнее пристанище и забвение.

— Я не могу ответить на этот вопрос, потому что я не Адонис, — произнесла Персефона, а я всматривался в нее, пытаясь найти ответ на свои вопросы. Эта девушка порождает больше вопросов, чем ответов. — Пригласи его, и мы выслушаем обе стороны. Если он разделит просьбу Афродиты, то было бы справедливо ее выполнить.